– Тут ведь, девонька, дело-то такое, – Шусс тоже провел огрубевшим от мозолей, но чистым пальцем по рваному краю. – Заплатку не поставишь и шов не сделаешь, оно ведь под седлом, вмиг животине спину до крови изотрет. Ты это… померкуй, которые еще годны подлатать, а ежели нет – так, может, еще на что полезное пустишь, и себе чего-нить выкроишь.

– Ничего не буду обещать, Шусс, но попробую, – кивнула я. – Мне самой интересно.

Конюх ушел обнадеженный, а мы с девчонками еще почти два часа возились вокруг стола и болтали. Сколько же я всего нового узнала, кроме обычных кухонных сплетен! Да и сплетни, если их внимательно выслушать и хорошо обдумать, тоже могут дать пищу для размышлений.

Удачно, что эти две трескотуши больше любили говорить, чем слушать, и моих коротких одобрительных хмыков, восторженных ахов и удивленных охов им вполне хватало для того, чтобы считать беседу приятной и содержательной.

Вот так все потихоньку начало налаживаться. Я даже Никитке нашла компанию – двух девочек-близняшек чуть помладше него, веселых, шебутных и отчаянно добродушных. И что существенно – чистых.

Точнее, такими чистенькими они стали не без моего участия. Мама их – совсем девчушка, едва шестнадцать ей было, ну никак не больше. Выдали девчонку из деревни замуж за герцогского солдата, а тот поселил жену в каморку при кухне, заделал детей и свалил куда-то с посольством. Точнее, он, может, и не рвался никуда от молодой жены и теплой кухни, но кто солдата спрашивает…

Мурилла (ох, вот где родители с именем-то угадали!) оказалась очень тихой, спокойной, доброй и услужливой девочкой. И, естественно, кухонное бабье царство ее почти мгновенно заклевало. Спихнули на дурочку всю самую черную работу, ей и с детками понянчиться некогда было – так и таскались за материным подолом из одного самого грязного угла в другой. И вечно получали то тычок, то щипок от тех, у кого невольно путались под ногами.

Я пару раз посмотрела на это со стороны, поняла, что сама Мурилла никак за себя и за детей не заступается, и…

Нет, воевать с бабами было бы неправильно. Только-только меня стали понемногу принимать… хотя себя я в обиду все равно не давала, и это все уже усвоили. Шипение в спину притихло, но не исчезло совсем.

И в одно прекрасное утро я набралась наглости и попросила у метрессы Кунегорды – старшей кастелянши – еще одну помощницу в валяльню. Поскольку конюх Шусс вовсю расхваливал мое искусство и хвастался отремонтированными потниками, а в войлочные чувяки, сооруженные из обрезков и подшитые обрезками же кожи, обулась уже чуть ли не треть дворни, включая меня саму (единственные сапоги надо беречь!), просьба моя была благосклонно выслушана.

И к неудовольствию самых склочных кухонных баб-поломоек – эту непрестижную и малооплачиваемую работу обычно поручали закоренелым неумехам да распустехам – они лишились безотказной дуры, на которую можно было спихнуть самую противную часть своих обязанностей.

Это, конечно, породило новый виток шипения в спину, да только кто б их слушал. У меня как-то сама собой завелась репутация умной, воспитанной, достаточно скромной и не заносчивой, но в то же время способной дать отпор женщины… и появились если не друзья – то приятели и просто дружелюбно настроенные знакомые среди прислуги.

А Мосси и Квасси (господи, а я еще жалела соседскую девчонку, которую полоумные родители назвали Пенелопой… при фамилии Кусько) были решительно усажены в корыто и отмыты до скрипа в тот же день, когда их робкая и немного испуганная мамочка переступила порог комнаты, выделенной нам под работу с войлоком.

На все мои команды она только хлопала ресницами и мелко кивала, ну я и развернулась.

И волосы близняшкам остригла почти под ноль, истребив тем самым незаконных мигрантов-паразитов. Кстати, от греха и чтобы девчушкам не было обидно, я и вертевшегося тут же Никитоса подвергла этой процедуре, попутно объясняя в ужасе застывшим помощницам пользу гигиены. Сошло за эльфийские секреты, которые я якобы разузнала, будучи… где-то там.

Эльфийский след разом решил все сомнения и даже вызвал немного нездоровый энтузиазм. Оказывается, эльфы тут – законодатели мод. Причем даром никому ничего не показывают и не подсказывают, их “секреты красоты и здоровья” стоят порядочных денег. Кстати, людей они считают грязными обезьянами и не скрывают этого. Ну… с гигиеной тут действительно все грустно.

Мой авторитет мгновенно вознесся на недосягаемую высоту, девчонки готовы были смотреть мне в рот и, пожелай я, без раздумий уселись бы попами на муравейник – если оно для красоты! Уже второй раз с момента попадания эльфийская легенда пошла мне на пользу – иначе черта лысого они стали бы меня слушать.

Я мысленно потерла лапки – надоело изо дня в день нюхать запах немытого тела и потных подмышек… так что к вечеру мы дружно выскоблили самый большой чан, в котором замачивали шерсть, натаскали воды, щелока, растопили печь, заварили собранную девчатами за конюшней крапиву и приступили к священнодействию…