Все получилось! На серии картинок счастливый маленький Котенок с визгом повисал на шее у Большого Серого Волка, а зеленый крокодил держал за руку маленького крокодиленка и с опаской косился на Волка. Волк обнимал Котенка, и мысленно представлял, как большой волчий кулак с силой бьет Крокодилу в глаз, рисуя там большой фиолетовый фингал. Но это были так, остатки папиной строгости, на следующей картинке Котенок вместе с Крокодилом уезжали в закат под охраной стаи волков, а мохнатая болонка в ошейнике с надписью “Кнопка” смирно сидела за декоративным заборчиком рядом с будкой и смотрела, как Большой Волк подбирает ключи к замку на калитке.

Послание было яснее ясного. Все живы. Дети в безопасности. А мне надо просто ждать.

Кстати, в книжке была еще одна картинка, глянув на которую я быстренько ее захлопнула и воровато засунула под подушку. Мне показалось, что кое-кто, увидев это художество, непременно догадается, что… хм… не все так просто в этой сказке.

На картинке радостно оскалившийся волк поймал длинноухого раскосого зайца с эльфийскими глазами и, раскрутив за уши, зафинтилил его на геостационарную орбиту.

Глава 40

Все бы ничего, если бы не эта странная связь, которой первое время я не предавала значения. Ну говорил эльф что-то о том, что мы теперь не просто женаты, а связаны на веки, ну и мало ли… что он мог сказать. Правда, я сама начала замечать, что неведомым образом почти всегда знаю, когда он там за своей каменной физиономией злится, нервничает, пытается что-то скрыть или просто грустит. Или же спокоен и даже тихо посмеивается про себя. Но мыслей у меня в голове было столько, что эти затерялись на общем фоне и я не заостряла на них внимания… а зря.

Эльре мгновенно почуял смену моего настроения, как только заявился вечером того же дня, чтобы уже привычным порядком провести вечер со мной и сыном. Ничего не сказал, но смотрел очень внимательно. Очень… и я, в свою очередь, уловила, как он насторожился, словно хищник, почуявший конкурента на своей территории.

Но он ни о чем не стал спрашивать ни меня, ни Кукушонка. Сделал вид, что ничего не произошло. А я, хотя и занервничала на его счет, перестать чувствовать облегчение и счастье по поводу дочери и мужа просто не могла.

Все было относительно спокойно до вечера следующего дня. Днем в поместье приехала портниха с помошницами, чтобы снять с меня мерки, и приступить к пошиву кучи каких-то совершенно ненужных мне нарядов из тех шелков, что мы накупили на рынке. Она оккупировала одну из больших комнат по соседству с нашей спальней, и почти до сумерек продержала меня там в качестве манекена, без конца драпируя в разноцветные тряпочки и вслух восхищаясь моей красотой. Я улыбалась и помалкивала, радуясь про себя тому, что две трети того, что Эльре стремился накупить я отвергла еще там, в лавке. Два десятка платьев – это уже перебор.

Когда я вернулась в комнату, первое, что я почувствовала, это как превращаются в желе и подкашиваются коленки.

Эльф сидел на диванчике, держа на коленях Кукушонка и вместе с ним разглядывал очень интересную книжку с картинками…

– А ета какади-ил! – тыкал пальцем в картинку маленький предатель. – А ета-а Кая. А ета папа! Матли!

Господи ты боже мой, ну почему дети такие умные когда не надо?! Мне одного взгляда на сынулю хватило, чтобы понять, кто вытащил из под моей подушки тщательно припрятанную книжонку и предложил эльфу развлечься! Дура сентиментальная, ведь знала, что картинки надо уничтожить, но понадеялась непонятно на что, поддалась желанию подержать дорогое художество в руках подольше. Вот теперь и расплачивайся, нечего на ребенка пенять!

– А ета ты! – триумфально заключил сыночка, в очередной раз ткнув пальцем. Эльре посмотрел очень внимательно, а потом поднял на меня прищуренные глаза. И мне стало по-настоящему дурно.

Вот прямо по-настоящему дурно, поэтому я даже не видела, как эльф мгновенно передал Никитку непонятно откуда выскочившей няньке, как успел поймать меня до того, как я хлопнусь затылком об пол…

Пришла я в себя уже лежа на кровати, от резкого запаха какой-то дряни, подсунутой мне под нос. Открыла глаза и тут же зажмурилась обратно, потому что эльфийский прищур никуда не делся.

– Зайчик, значит? – спросил он как-то так многообещающе, что я моментально попыталась просочиться сквозь матрас, чтобы затаиться где-нибудь под кроватью. А еще лучше сразу в подвале.

– Посмотри на меня, михеле, – ласково так попросил эльф. Я зажмурилась еще крепче и отрицательно замотала головой. Так страшно в его присутствии мне еще ни разу не было. – Посмотри на меня, птичка… и скажи, когда ты успела не только найти своего мужа в этом мире, но и договориться о побеге?

Нашел дурочку. Буду молчать, как белорусская партизанка на допросе. В конце концов, я ничего плохого не сделала, и вообще имею право на свою семью, а он… а он… а почему мне не только страшно, но еще и стыдно?! Словно я обманула доверие близкого человека…

– Ты забыла очень важную вещь, птичка, – продолжал между тем эльф, вкрадчиво и непередаваемо жутко играя голосом. – Я говорил тебе о ней, но ты не придала ей значения. Ты моя жена, Натаэль. Не просто по названию, а по сути. Наши души теперь связаны. И я могу не просто улавливать твое настроение, я чувствую малейшие его оттенки. Как и ты мои, верно? Так что же ты хотела скрыть? Что твой муж – орк? Посмотри на меня, Натаэль! Сейчас же!