- И buryi medved’ на поводке, конечно! - искренне расхохотался мой собеседник. - Думаю, туше, и счет сравнялся!

- Если же совсем серьезно, - решил, все же, уточнить я, - статистика не врет. Мы действительно потребляем в огромных количествах spiritus vini, но только не в качестве напитка, а исключительно для протирки оптических осей!

- Оптическая ось — штука условная, воображаемая и протирке спиртом не подлежит, - американец решил, что понял шутку. - Значит, все-таки пьете…

- И снова нет. - Я был непреклонен. - Оптическая ось в нашем случае — штука вполне реальная, это световод, вокруг которого построен преобразователь Энергия-Эфир. Такой, знаешь ли, длинный и прочный кристалл, искусственный, разумеется. Кожух преобразователя — штука прочная, но совершенно не герметичная, поэтому этот самый кристалл, который ось, нужно ежедневно протирать от пыли. Если этого не делать, возможен пробой, и прибор надолго выйдет из строя.

- А преобразователь питает генератор климатического купола, а куполов у вас много, потому, что очень холодно, и генераторов много тоже, это я в курсе. - Понятливо подхватил инженер. - И электричества тоже много, оно геотермальное, и, кажется, даже бесплатное для населения?

- Только в городах. Но да, преимущественно бесплатное. Еще, кроме протирки осей, сам преобразователь запускается при помощи маленького спиртового движка, и делать это, то есть, перезапускать преобразователь, надо ежедневно, сразу после профилактики оптической оси. Поэтому… В общем, спирта потребляем много, а количество алкоголиков на сотню жителей относительно невелико. Меньше, чем в той же Скандинавии, в ее несоветской части, конечно.

Потом еще поговорили о разном: о погоде и видах на нее, о том, как тут кормят и питаются, об особенностях менталитета советских ученых (Хьюстон решил, что мне непременно надо знать, как ухаживать за советскими девушками). От темы ухаживаний американец перешел к совсем откровенным скабрезностям, и ушки слышащей наш пустопорожний треп девушки Анны краснели совсем уже как северные маки, но тут, к счастью, наш маршрут закончился.

- Вот наша гостиница, - сообщила алеющая девушка Анна. - Приехали, товарищи.

С самого утра понедельника, логично наступившего следом за воскресеньем, мы сидели в помещении, отведенном нам экспедицией и чего-то ждали.

Помещение было, вопреки ожиданию, не серым бетонным подвалом с привинченными к полу стульями, а вполне удобной комнатой отдыха: с небольшими диванчиками, холодильным шкафом и огромным, блестящим никелем и хромом, samovar — традиционным русским аппаратом, предназначенным для заваривания чайного листа и поддержания напитка теплым. В комнате было уютно, вкусно пахло какими-то местными специями и звучала негромкая музыка.

Ждали чего-то и страдали от безделья. Вернее, как: дел было невпроворот, начать и закончить, но нашлась масса нерешенных вовремя вопросов, и из-за них мы не могли приступить к своей основной работе. Так часто бывает с государственными организациями что у нас, в старушке Европе, что, как оказалось, в наглухо зарегулированном («все, что не может быть предусмотрено, обязательно предусмотрено дважды») советском государстве.

Мы — это лично я, девушка Анна Стогова, примкнувший к нам американский инженер, мистер товарищ Хьюстон и несколько сотрудников рангом пониже: британского они не знали, а имена их я сходу запомнить не смог, и поэтому сразу не назову. Очевидно было только, что все они — полностью советские, разных подрас (в СССР это называется словом natsionalnost’, это нечто среднее между нацией и народностью), и заняты в нашем общем проекте на неясных пока должностях.

Сотрудники старались со мной общаться, девушка Анна Стогова выступала в привычной роли переводчика: хоть у кого-то из нашей компании прямо сейчас было профессиональное дело, и она его делала.

- Tovarisch Gamletsson? - первым на контакт пошел немолодой гном (еще один, если считать за первого проекцию сотрудника аэровокзала), одетый, как и все присутствующие советские, в серый деловой костюм с рубашкой и галстуком.

Девушка Анна Стогова подхватилась и принялась переводить, поэтому слушать длинные и непонятные слова я сразу же перестал, обратившись вниманием к переводчице.

- Хотите чаю? - щедро предложил гном. - У нас хороший, со слоном, из Социалистической Республики Бхарат!

- Чай со слоном? - удивился я. - Не уверен, что это вкусно, да и мне, возможно, нельзя мясо слона, я не выяснял. У нас не продается.

Гном ничего не сказал. Промолчали и его коллеги, и заметно было, что они буквально давятся тщательно, но неумело скрываемым весельем. Широко улыбался американский советский инженер, и даже девушка Анна Стогова покраснела сильнее обычного. Должно быть, я, исключительно по незнанию, неверно воспринял какую-то местную шутку.