- Не будет особой пальбы. Я знаешь, как лихо стреляю? Ворошиловский стрелок, почти снайпер! - похвастался милиционер. - Да и режим полуавтоматический. Одна пуля, много две, никуда не уйдет. А то, что стрельба, да в городе, да днем… Во-первых, вечером было бы куда хуже, сейчас-то все на работе. Во-вторых, если мы его хоть поймаем, хоть подстрелим, то есть, опять же, поймаем подстреленного, факт применения оружия будет просто рабочим моментом. Вот если он от нас уйдет...

Семенов тягостно вздохнул. Решение вопроса посредством огнестрельного оружия выглядело самым простым и радикальным, но, во-первых, было откровенно жаль умную, пусть и слегка спятившую, машинку, а во-вторых, еще никто не гарантировал, что мишень для двух пуль окажется поблизости хоть в сколько-нибудь обозримое время.

Тем не менее, находиться где-то в нужном месте и ожидать со смыслом было куда правильнее, чем бесконечно накачиваться кофе и молоком в открытом кафе, в которое товарищи переместились из душного здания районного отдела: в самом отделе крайне невовремя расклялся и отозвался восвояси воздушный элементаль системы воздухоснабжения.

Оба были напряжены, оба готовы, но действительность свои коррективы, конечно, внесла: первым Изделие заметил не Волков, до рези в глазах всматривавшийся в перспективу улицы, а Семенов, смотревший и вовсе себе под ноги. Причина была проста: милиционер просто смотрел не в ту сторону.

- Вот же он! - заявил старший лаборант громким шепотом. - Сергей, смотри!

Симпатичное кругленькое Изделие, выкатившись из-за служебного транспортного средства, остановилось в паре метров от Семенова, и, соответственно, в трех метрах от Волкова. Остановилось, подняло повыше окуляры, будто всматриваясь в лица ловцов, и, как будто, вздохнуло.

- Ну конечно! - послышался надтреснутый старческий голос. «Дед-сказочник номер Три,» - уверенно опознал Семенов про себя. - Народная милиция не спит! А почему машина не раскрашена? Что за ерунда?

- А ну, стой! - не стал раньше времени угрожать Изделию смертоносным оружием сотрудник органов. Говорил он при этом точно те же слова, которые неоднократно до того повторял редко, но встречавшимся на улицах советского Пскова бандитам и другим вооруженным хулиганам. - Нож на землю! Сдашься — будем судить, высшей меры давно не применяют, нет — так при попытке к бегству, по всей строгости!

- Врать, дяденька, нехорошо. А еще милиционер! - изделие сменило тембр голоса, и теперь говорило голосом молодым и женским. Даже юным и женским. Даже, наверное, детским. - Сам же знаешь, и этот вот, с рогами, знает, что одна мне дорога, на стол и под отвертку. Разберут вон к его, чертовой, бабушке... А я не хочу! Не дамся! Да и ножа у меня никакого нет...

- Сдавайся, - Волков зачем-то повторил уже очевидно бесполезный приказ, и принялся как-то очень медленно, будто в рапидной съемке, поднимать пистолет-пулемет.

- Ну, хорошо. - отозвалось изделие новым, на этот раз мужским и взрослым, голосом. - Слушайте. Я колобок, колобок, по амбарам метен...

Семенов вдруг понял, что вот только что прозвучало издевательское «от тебя, волк, немудрено уйти», а Изделие уже изо всех своих колесных сил стремится куда-то вдаль, и расстояние между ним, Семеновым, и почти сбежавшим роботом, становится все больше.

«Бах, бах!» - два обещанных выстрела прозвучали прямо над ухом, неожиданно и потому почти оглушили старшего лаборанта. Но источнику звука, будто, было мало.

Неслышно щелкнул переводчик огня, и следующие два с чем-то десятка выстрелов, слились в один, очень громкий, треск. «Как будто простыню рвут,» - подивился неуместному сравнению Семенов. Руки его, при этом, поднялись к лицу, будто пытаясь защитить владельца от кажущегося неминуемым рикошета.

Однако, рикошета не было: Изделие было уже далеко, да и Волков не обманул: и обе пули одиночного режима, и два десятка (на самом деле - двадцать три) режима автоматического кучно легли точно в блестящий металлический бок, если таковым можно считать спину круглого робота. Легли — и будто канули, оставшись внутри корпуса, но, по-видимому, не оказав вовсе никакого эффекта: беглый робот даже ускорился и пропал вскоре среди деревьев, кустов и прочих живых изгородей частного сектора.

- Ушел! - сообщил Волков очевидное.

Вдали, будто очнувшись, завыла милицейская сирена.

***

Ленинград, Пулково-7, 18 ноября 2022 года. Здесь и сейчас.

Старший лейтенант Лапиньш.