— Успокойся. Команда у меня уже есть. Это наш Жора и так презираемая тобой Аля. Если ты думаешь, что она недостаточно мне верна, то ошибаешься.

— Я так не думаю. Просто всегда презирала воровок и ради твоей Гадюки менять своё к ним отношение не собираюсь. Это ты у меня добренький. Почему про нашего повара мне ничего не сказал?

— Повара?

— Не прикидывайся, что забыл. — толкнула ола мужа локтем в бок. — Дня ещё не прошло. Да, повара, который твой кофе своей шлюшке спаивал.

Андрей коротко рассмеялся и вновь прижал к себе любимую, обняв за плечи.

— Это такая мелочь. — он потёрся носом об её висок. — Решил, что не стоит твоего внимания.

— В хозяйстве мелочей не бывает. — назидательно произнесла Джиса. — Сколько раз тебе об этом говорила? В общем, я твоё наказание этому дураку удвоила. В следующий раз руку ему по локоть отрублю.

— Кто нас кормить будет?

— На месяц. Ты же помнишь, что мой брат приедет? Восстановит, если потребуется. А вообще повар может и с одной поработать. Помощницы у него есть. А эту тварь Хлою завтра же велю продать на конюшню или свинарник. Пусть лопатой поработает, а не о господских продуктах думает. Ладно, прости, ерунда всякая в голову лезет, лишь бы о расставании не думать. Адрей, ты меня любишь? Только честно ответь.

Далеко не юный уже возраст подсказывал Немченко, что на такой, часто задаваемый Джисой вопрос надо отвечать не словами, а поступками. Что он и сделал, благо диван был широкий и мягкий.

— Не хочу тебя оставлять. — искренне сказал Андрей, когда они оба уже утомились. — Хоть с собой бери, но это означает подвергать тебя риску, да и здесь в Далие спохватятся. Учёба ещё твоя.

— Ревнуешь? — по своему истолковала его позыв Джиса. — Не нужно. Нет для меня никого, кроме тебя, и лишь с тобой я хочу детей. Помнишь о нашем позавчерашнем разговоре? Так вот, я не шутила.

— Я тоже. — улыбнулся попаданец, натягивая штаны.

Решение любимой сразу же после завершения учёбы в университете родить ребёнка, а то и двух, оказалось для землянина неожиданным, но приятным. В прошлом мире он не оставил после себя никого. Здесь его это не устраивало, хотя ответить, готов ли стать отцом, Немченко сам себе честно ответить ещё не мог. Рассудил, что раз у других получается воспитывать сыновей и дочерей, то и он как-нибудь сможет. Не хуже других.

Хотел ещё в кабинете поработать с документами, как по владению, так и по своему детищу в виде разведывательной организации, но жена не позволила, сказала, что дела Рея она сама все решит, а со служебными проблемами можно и после возвращения разобраться.

Письма — одно для начальника тайной службы и два рекомендательных — написал рано утром, пока Джиса приводила себя в порядок. Оказывать протекцию незнакомым людям, известных ему лишь со слов жены или даже её друзей и подруг, не очень хотелось. Но тут так совпало, что эти рекомендации, которые Джиса передаст одну послезавтра, а другую ещё через три дня, помогут создать впечатление, что ол Рей всё ещё где-то в городе, занят своими столичными делами. К тому же, и логику жены, что свои люди на разных чиновничьих должностях, пусть даже мелких, всегда могут пригодиться, он воспринял с согласием. Не угадаешь, какие могут сложиться обстоятельства, а от мелких винтиков часто критически зависит работа сложных, больших механизмов.

Имея повсюду людей тебе обязанных, эти сановные механизмы можно заставить вращаться в нужную тебе сторону, донастраивать их, либо, при необходимости, сломать.

Ола Рей зашла в кабинет полностью готовая на выезд, карета уже ждала во дворе, землянин слышал разговор кучера с дворовым.

— Пора завтракать? — Немченко встал с письмами в руках.

— Андрей.

— Джиса.

Они поцеловались и пошли в столовую. Студентка, как обычно, опаздывала по утрам, поэтому торопилась проглотить бутерброд. К омлету даже не притронулась, как и к остальным блюдам на столе, хотя наказанный повар постарался на славу. Больше Жоре с Ганей достанется.

Воспитаннику Андрей приказал наедаться получше. В дорогу это не помешает.

Проводив жену до кареты, благородный Анд вернулся в гардеробную, где надел удобную походную одежду, использовал заклинание теневого обличья и посмотрел на себя в зеркало.

Там отразился пожилой худощавый мужчина с желчным выражением лица. Этот образ Немченко скопировал с керенаитского банкира, у которого обналичивал вексель во время военного похода. Образ содрал, а вот имя придумал новое, какое в голову пришло.

В поход решил отправиться пешком, поэтому вещей взял с собой немного — смену белья, средства гигиены, еще один комплект одежды и обуви, и на этом подвёл черту.

Что понадобится позже, купит. Для этого у него с собой вексель на предъявителя с тысячей оборов, и в многоразмерном кошельке ещё три сотни серебром. Давать взятки кому-нибудь в Миллете он не планирует, а на троих денег вполне достаточно.