— Ты что! Ни корабля, ни человека. Пропали, как и не было их.

Я откинулась на подушку и уставилась в потолок. Был бы тут Баграр, он бы живо определил: жив человек или нет. Если только хоть волос его сохранился. Я такое не умею, очень сложная магия. Вроде, говорят, если частицы тела нет, можно даже с одежды или с портрета считать, но там погрешностей больше, и лучше бы троих-пятерых магов собрать.

Но я — увы и ах. Бедная Агриппина.

БОДРЯЧКОМ…

В шесть утра после ночной воспитательницы явилась новая дама, наряженная в спортивный костюм. Я подумала, что она — тренерша или типа того, а оказалось, что это дневная классная дама, воспитательница шестнашек. А я ведь вовсе упустила из виду наличие ещё двух классов в отделении! Действительно, с чего бы одной и той же воспитательнице за всех отдуваться?

Сразу после подъёма вся спальня бросилась надевать спортивные костюмы.

— Всё просто, — просветила меня Маруся, натягивая трикотажные брюки. — На занятиях каждая дама обязательно сидит со своим классом. Вчера вот, пока Агриппина за тобой ездила, вместо неё с началки помощница приходила. В остальное время, пока отделение вместе, одна классная дама дежурит от подъёма и до сна. Каждый день меняются. И две ночных. В третьем отделении уже поспокойнее, мы считаемся уже более-менее самостоятельными, а за младшими всё время присматривают. У первого даже дополнительные няни есть.

Обуви к костюмам, между прочим, не полагалось.

— Закаливание, — слегка поморщилась Маруся, выражая своё отвращение к этой модной затее.

Екатерина (классная шестнашек, также босиком) бодро построила отделение и вывела нас в широкий коридор. Я думала, что сейчас мы пойдём в какой-нибудь спортивный зал, но всё оказалось просто и гениально. Зарядка состоялась тут же, в коридоре. Здесь было довольно свежо — похоже, только что перед нашим выходом устраивалось проветривание.

Не все упражнения были привычными, но основная часть походила на те, что использовались и в программе гертнийской школы. Минут двадцать мы скакали и разнообразно махали руками и ногами, а потом помчались умываться.

Далее — переодевание в повседневное платье с фартуком, заплетание кос и приведение в порядок своей «личной зоны». За десять минут до завтрака воспитанницы строились в ровные ряды у изножий своих кроватей, классная дама прогуливалась вдоль этих рядов, оценивая: достойно ли подготовилась каждая воспитанница. Не стоит ли отправить кого из девиц переплетаться, перестилать постель или перешивать воротнички. Со всеми этими исправлениями следовало поторопиться, в противном случае девица рисковала опоздать к принятию пищи или вовсе остаться без оного.

Сразу скажу, что так неизменно повторялось каждое утро. Если же некая из воспитанниц имела бледный либо наоборот чрезмерно румяный вид, покашливала, жаловалась на боли в животе и прочее — она незамедлительно направлялась в санчасть.

Завтрак на первый взгляд выглядел совершенно обычно: творог со сметаной и с сахаром, чай, ломтики батона горками на блюдах и несколько видов джема в вазочках. Однако по тревожным взглядам воспитанниц я поняла, что что-то не в порядке, и запросила у своей новой подруги объяснений.

— Ты что, сегодня же среда, — выразительно посмотрела на меня Маруся.

— И что?

— Извини, я забыла про твою память. Среда и пятница — постные дни. Под запретом любые животные продукты.

Мы посмотрели на творог, друг на друга, потом на прикрытое задвижкой окно раздачи. Ну, правильно. Если из работников остались трое: уборщица, судомойка и раздатчица, выбор блюд у вас будет не очень большой.

Вопрос ограничений меня немножко встревожил.

— А рыбу тоже нельзя?

— Смотря кому, и какой пост. В строгий нельзя, но по особому дозволению работающим на тяжёлых производствах, детям, больным, беременным женщинам пост вообще отменяют. Или смягчают. Скажем, разрешают сыр и молоко. В путешествиях и на войне постные дни не держат. А вот насчёт гимназисток я не уверена. В любом случае, до строгого поста ещё далеко, а на прошлой неделе рыба была и морская живность всякая — кальмары, креветки. Икру иногда подают.

Ну, это ещё жить можно.

— Выходит, сегодня кто-то разрешил?

— Получается так. Раз особый случай.

Встревожилась я не на шутку, на самом деле. Теперь вчерашняя выходка казалась мне слишком детской. Во всяком случае, можно ведь было как-то всё лучше продумать, аккуратнее сделать, просчитать последствия… Я поступила излишне импульсивно. Забыла о своих же опасениях, касающихся возможного ненужного внимания чужого недружелюбного мага…

ЛИТЕРАТУРА