.Заклинаний Маргарет хватило бы только не несколько секунд. Их было бы недостаточно для исцеления и слишком мало для защиты. Но орки не успели атаковать; земля под ногами вновь задрожала, да с такой силой, что на ногах не устоял никто. Упал в траву и бросившийся было к нам герцог, повалились и орки, все в пыли и крови.

Арина окутала волна света. Где-то далеко поднималось над линией горизонта солнце, бросая первые лучи на сухую землю, но даже оно меркло на фоне окутанного чарами принца. В какую-то секунду он превратился в белое сияние, не осталось ни капли материи.

А потом из него появился дракон.

Огромный, ярко-синий - словно глаза Арина, - и чудовищно сильный, он взревел, ударяя лапой об землю.

Даже сквозь пелену накатывающей боли я не сдержал улыбку, с восторгом глядя на огромного ящера. Я никогда не видел драконов, но теперь понял, почему их так боялись. Арин был, наверное, размером с королевский дворец, а его широко распахнувшиеся крылья могли накрыть всю орочью поляну. Один взмах его хвоста сбил с ног половину орков, но они все равно, осознав, в чем главная опасность, бросились к нему с ятаганами наголо.

И тогда он выдохнул пламя - яркое, должно быть, ярче, чем способен создать любой маг в мире. Воздух раскалился добела; орков смело волной. Кто-то погиб сразу, кто-то бросился бежать от жуткого чудовища, не разбирая дороги.

- Я знал, - прошептал я из последних сил. - Знал, что Грааль предназначался для него. Они не просто так его сюда послали...

- Пресветлые боги, Риан, - Маргарет зажала рану в моем животе ладонью. - Риан, ты не можешь так просто умереть.

- Я и не хочу, - прошептал я. - Но так уж вышло. Вы были важнее.

- Что значит важнее? - в ее голосе послышались истерические нотки. Я почувствовал странный жар, исходивший от ее ладони. - Ты будешь жить! Слышишь?! Ты не можешь просто так меня покинуть, Риан. Ты должен выжить, с тобой все будет хорошо. Отец!

Я уже не видел герцога Алатэ. Перед глазами все пошло пятнами, и я с трудом различал лица. Только и видел, что синие глаза Марго, широко распахнутые, полные ужаса и страха. Она переживала за меня!..

Она, должно быть, меня любила?

Мне хотелось выдохнуть, что и я люблю ее; люблю больше всего на свете. Вот только вместо этого с губ сорвался только хрип умирающего.

Я слышал шум, как будто меня кто-то звал. Влекло в родной мир. На мгновение перед глазами все помутилось, и мне даже показалось, что я вижу не прекрасное синее небо степи, а обычный потолок, на котором вместо люстры почему-то висит огромный синий дракон.

Чужая магия ворвалась в мое тело, наполняя его, залатывая раны, но этого было недостаточно. Ни Марго, ни ее отец не были профессиональными целителями, они могли лишь удерживать меня в этом теле.

Я уже не чувствовал боли. Только слышал рев дракона, сквозь который пробивались человеческие слова. Ощутил, как меня переложили на что-то, смутно напоминающее носилки, увидел, как герцог Алатэ силой отвел от меня рыдающую дочь.

А потом надо мной склонился дракон.

Одного его дыхания, наверное, хватило бы для того, чтобы превратить все тело в сплошную рану. Однако, боли я не почувствовал, только странное, мягкое тепло. Дракон тоже дарил мне силу, пытался спасти, и я схватился за его протянутую лапу - мысленно, разумеется, -как за свое спасение.

- На спину! - я не знал, произнес он это, или мне почудилось, или, может, голос Арина прозвучал у меня в сознании. - Быстрее!

Но двигаться я не мог. Да и приказ, наверное, был не по отношению ко мне - я сейчас не был способен даже привстать на локтях, не то что взобраться ему на спину...

Он же это имел в виду.

Дракон вдруг поднялся в небо, и я подумал - неужели он оставляет меня здесь? Мертвого? Может, я превратился в призрака?..

Что ж, по крайней мере, последние деяния короля Риана будут достойными. Спас первого маршала из плена, вернул Грааль драконам, совершил подвиг во имя любимой, даже если ей самой об этом сказать не успел. Я мог чувствовать себя героем.

Но больше всего на свете хотел жить.

.Дракон не улетал. Он кружил надо мной, словно прицеливаясь, а потом, осторожно нависнув, поднял те самые носилки, в которых я лежал, подцепил их своими когтями. Я не почувствовал ни боли, ни тошноты, ничего.

Страха тоже не было.

Лучше улетать в иной мир на драконе, чем оставаться лежать среди поверженных орков?

Арин спешил; я слышал, как часто он взмахивал крыльями, изо всех сил прорываясь вперед. Я пытался удержаться в сознании, потому что боялся, что, как только усну, все забуду. И этот прекрасный мир, и моя прекрасная Марго превратятся в фантазию умирающего.

Однако, сколько б я ни старался, это было тщетно.

Мир погас, и я провалился в тревожный, полный боли и кошмаров сон, который мог закончиться не пробуждением - смертью .