В любом случае, информация о шаткости положения императора Николая и большой роли Макурина все более распространяется и явно приведет к волнению в обществе и слабости государства. Надо ему императора подтолкнуть. Некогда, буквально в прошлом месяце, в его поместье, когда августейший монарх специально туда приезжал, они уже договаривались, как завершить эту проблему. Оба решили, что монарх и святой, являющийся одновременно чиновником и помещиком, должны прилюдно объявить о своем хорошем положении и не желании его менять. При этом оба понимали, что заявлять об этом должен будет Макурин, говорить о подобном Николаю будет, по крайней мере, смешно и непонятно. Однако, император обязательно должен начать такой разговор, на то он и монарх. В любом другом случае святой окажется на месте государя. Ну, или бунтовщика.

А император как то и не думает искать случая и ставить обязательную точку. Испугался, успокоился? Смирился? Чтобы там не было, но он стал до нельзя пассивен. То есть, от одного берега он отошел, а к другому не торопиться. Но, ваше императорское величество, а утонуть не боитесь?

Впрочем, Андрей Георгиевич, по-видимому, много надумал нехорошего. В Санкт-Петербург он приехал только сегодня, должен же он немного отдохнуть. А на балу все мешали. Николай как бы невзначай несколько раз пытался подойти к Макурину, но придворные тут же толпились рядом. И ведь не наорешь же на людишек, не скажешь им, что ему надо поговорить тет-а-тет с одним из чиновников.

Наконец, Николай I ухитрился создать ситуацию для нужного разговора. К Макурину подошел флигель-адъютант и негромко сообщил, что император ненадолго уединился в личном рабочем кабинете и просит, — флигель-адъютант тоном подчеркнул это слово, — подойти к нем для небольшой работы над секретным документом.

Ага, если он правильно понял, то этот тот случай — попаданец изо всех стараясь сделать вид ленивого, праздного человека, которого внезапно вызвал е себе государь, вышел из бального пала и направился к рабочему кабинету.

Император ходил по небольшому помещению, заполненному мебелью, и ему, очевидно, было неудобно. Впрочем, монарх на это не обращал особого внимания.

— О? вот и ты, — обрадовался он святому, — у меня к тебе неприятная новость — слухи омоем, — он помедлил, подбирая более нейтральное слово, — неудобном положении, ширятся и вскоре разойдутся в массы. Мы должны их опередить, иначе будет катастрофа.

— Я готов, ваше императорское величество, — даже с облегчением сказал попаданец, — готов к любому варианту, — а то люди уже говорят обо всем, даже ваши родственники. Буквально час назад на идущем балу подошла ваша дочь Татьяна с невероятным предложением.

— Да? — искренне удивился император, — чего же оно такого могла такое сказать? Девчонка еще…

Удивление его было настолько чистосердечно, что Макурин понял — Николай тут не при чем и сам только что узнал о выходке дочери. И вот что здесь скажешь? Можно и гордится девушкой, решившей, так сказать, защитить отца своим телом и досадовать на ее деятельность, умудрившей осложнить и без того сложную обстановку.

— Мне понятно одно — ситуация расползлась до крайней степени и мы должны действовать без промедления, — решительно сказал монарх.

Честно говоря, Андрей Георгиевич хотел бы увидеть более энергичную реакцию августейшего отца на выходку Татьяны, но хотя бы таким образом. Если они сами сумеют снизить остроту, то тогда Андрей Георгиевич и сам мягко, но твердо откажет великой княгине. Все-таки женат уже, а она не совсем юная девчонка, должна понять!

Кроме того, он все-таки надеялся на монарха, который специально не отреагировал бурно в присутствии чужого человека — а Макурин понимал, что он по большому счету им не близок — чтобы потом наедине или в присутствии матери императрицы Александры Федоровны устроить дочери выволочку.

— Я могу провести беседу в церкви и объявить о своих планах, — предложил Андрей Георгиевич, — твердая позиция святого образумит многих и смутьянов и просто пока нейтральных зрителей.

— Хорошо, мой друг, — одобрительно ответил император, — но перед этим ты проведешь мою интронизацию. Пусть я уже давно взошел на трон, но такой святой человек, как ты, не может не укрепить мою императорскую власть. Особенно, если мы еще окажемся хорошими актерами, — он откровенно подмигнул, чем подвигнул Макурину в немалое замешательство. Что это он? Решил, что святой стал откровенным другом или предположил, что от такого человека прятаться в эмоциях не имеет нужды? Хм!

Но следующий день начался, чего совершенно не ждали ни император, ни сам Андрей Георгиевич — гневной выволочки Настя. Его любезная жена приехала уже в ранее утро. Присмотрелась к постели — муж был один и никаких признаков какой-то соперницы. Одобрительно угукнула.

Поскольку утро было еще ранее, ну, хотя бы, относительно ранее, то она, как сама сказала, решила освежить супружеские отношения. Дальновидная дамочка! После пары часов амурных занятий, мужа было можно смело пускать к любым женщинам, все равно он был дееспособен.