Андрей Георгиевич недоверчиво покосился на него. Врет, наверное, собака, язык совсем без костей. Россия — не Франция, а деревенские жители слишком консервативны, чтобы так меняли диету.

Крестьянин его понял.

— Может и брехня все это, — открестился он от информации на всякий случай. Уточнил: — только к югу там одни болота, есть нечего. А вот к северу лежат обширные леса, часть их попадает и на твое поместье. Ягод там раздолье, опять же грибов. Бабам и девкам раздолье, но лишь по краю. Звери же пожрут, дремучий лес. Мужики наши в обоз собираются да лес берут понемногу на зиму. Был я там пару раз, смотрел. Сколько леса гниет, пропадает зазря.

— И неужто прежние барины не брали такое богатство? — удивился Макурин.

— Прежние не знаю, Аркадий Митрофанович здесь долго барствовал, почитай вся моя жизнь при нем была, — вздохнул Аким, вспоминая: — только к старости очень уж начал пить, тем и умер. Какая уж там прибыль. Говорит, мне хватит, а на денежную загробную жизнь не надеюсь, у гроба нет карманов.

— М-гм, — хмыкнул Андрей Георгиевич, но оценивать жизнь своего преемника не стал. Однако подумал, что сотня квадратных верст лесного богатства вроде бы и не очень, но в карман деньгами лягут тяжело. Опять же, если все получится, то можно и казеных владений попросить. Доходов они все равно не дают. Николай I и не поскупится. Надо лишь постараться попасть в нужный момент к императору.

Итак, — подытожил мысленно хозяин этих мест, — какие можно выделить для меня различные доходы?

— Во-первых, растениеводство. Зерновое хозяйство у мужиков разработано, зерно идет как на рынок, так и себе в хозяйство на питание. Уровень, конечно, XIX века, то есть низкий, но база есть.

Всевозможные овощи этой полосы растут в приусадебном участке. Даже картофель есть! Командуют здесь бабы, которые в основном выращивают для своего хозяйства для питания. Но потенциал есть. Если найти каналы для продажи в Санкт-Петербурге, можно удельный вес и увеличить.

Во-вторых, животноводство. Скот выращивается в основном для собственного хозяйства, но крестьянство готово поставлять его и на рынок. Правда, на практике продает эпизодично и сравнительно мало. Происходит это из-за плохих дорог и плохой методики обработок продукции. Разве масло не брали бы горожане? И у нас, в России, и на западе? Еще как! В реальном будущем, эдак в начале ХХ века, российское масло буквально с треском рвали, жаль революция пришла. Но во второй четверти XIX века, при Николае I технологии были еще низкими. Ну а ты-то на что, попаданец, ведь Господь тебя как раз для этого перебросил!

Значит, масло и молокопродукты в первую очередь. Затем мясо и мясопродукты. И, наконец, рога и шкуры, ха-ха. То, что в ХХ веке у авантюристов был лишь прикрытием, в XIXвеке становилось реальным доходом. Надо покупать и требовать для продажи копыта, рога, шкура. По средней для этой местности цене. Плюс вдобавок для своих по определенной наценке. Для крестьян не жалко. А уже в Санкт-Петербурге производить или хотя бы с прибылью перепродавать. Короче, действовать по обстановке.

В-третьих, околоаграрные товары, самые разные — соль. мед и воск, строительный лес и дрова, грибы и ягоды, даже лекарственные травы.

Господи, это же просто золотое дно какое-то!

Теперь сектор второй. То есть производить мои крестьяне с грехом, но могут. Надо лишь продавать прибыльно. Хм, тут болтать не стоить, теоретика излишня. Надо ехать опять же в столицу и выглядывать, особенно продукты. Не дорого, но и дешево. Пос. редник получит огромные деньги

И не только в лавки и в руки различным торговцам. Андрей Георгиевич чем больше, тем все настоятельнее думал о трактирах. Целой сети трактиров, кафе, булочных и т. д. со своим-то сырьем (дешевым и даже бесплатным), да крепостными работниками, недорогими, хотя и не бесплатными, людям тоже надо питаться. Нои не очень-то, поскольку много жрать вредно.

Думаете, много ли можно получить прибыли с изготовления и продажи хлеба? Так вот я вам скажу — до хренищи и его немного, если зерно у крестьян ты получаешь бесплатно (или, по крайней мере, задешево), а продаешь покупателям в центр столицы дорого. Главное, не особо промедлить и не лопухнуться!

Ну и, наконец, третий сектор. Ведь, как и любой торговец и спекулянт, Андрей Георгиевич не только должен покупать или получать от крестьян, но и продавать им же городские товары. Это и деревне выгодно (дешево и быстро) и самому помещику. Все же в свой карман падают денежки.

Здесь продавать можно, э-э, в принципе, все. Деревенская продукция, если и имеется, то по цене и, особенно, по качеству серьезно отстает и сравнится не может. Главное, думая о сиюминутной наживе, не придавать своих же людей. И, скажем, не просто металл продать, а продать его кузнецам, обговорив у них небольшую наценку. Продавая ткань и изделия из него, не позволить крестьянам задушить собственную продукцию.