«Между прочим, — подумалось вдруг ему, — а почему не построить трактир в Березовом? Так сказать в пилотном варианте. Много он здесь не заработает, не потому, что здесь мало пьют-едят, а потому как у его крестьян пока нет свободных денег. Исходя из этого, здание сего увеселительного заведение надо построить не в самом селе, а на небольшом расстоянии, у большого губернского тракта. В убыток не будет существовать и ладно».

За завтраком (за обедом) жуя бутерброд с божественной колбасой и запивая все это чаем с вареньем (очень вкусно!) он потребовал у Леонтия и у нового парня с нелепым именем Опрос немедля выломать новые палки и быть готовы к тяжелому физическому труду.

— Пороть будем, — пояснил он посмурневшим парням, одновременно в голове все еще обдумывая идею о трактире.

А парни, видимо, подумали, что палки они будут готовить себя, к многострадальным спинам.

Оторвавшись от мудреных мыслей Макурин, наконец, обстоятельно пояснил:

— Не вас будут бить, а вы будете бить. А то мужикам надо. Лучше сейчас бить немного, чем потом на кошмарную каторгу. Ясно, бестолковые?

Андрей Георгиевич продолжил завтракать, а парни угукнули, и, простимулированные, таким образом, ушли в ближайшую рощу — вырезать полюбившуюся палку. Помещик же начал искать масштаб рынка:

— А скажи-ка, Авдотья, — спросил он у ключницы, пришедшую спросить у барина указаний, — почему у меня нет на столе молочного? Ни творога, ни животного масла, ни даже простокваши (творога)? Что это безобразие, в конце концов!

— Дык, благодетель, особо не готовят, — ответила порядком струхнувшая старуха, — крестьяне все свежим молочком обходятся. Очень уж тяжело да муторно. А прежние помещики и не требовали. Они преимущественно вина да водок на стол хотели, да побольше и покрепче.

Вот ведь дожили! — уже по-настоящему раздраженно подумал Макурин, — помещик не может покушать, а то крестьянки устанут. Пся крев! И жрать, наверное, и самим нечего, кроме самых простонародных кушаний.

Но вслух только поинтересовался, привезли ли заказанное им оборудование. В принципе, знающему человеку это простенькие приборы и попаданец в два счета объяснил, даже нарисовал. Причем схитрил. Оборудование было некомплектное и в россыпь. Так сразу и не поймешь. А не достающее доделывают местные кузницы. Со временем, конечно, поймут, но позже, когда он уже разработается.

— Благодетель! — ожила ключница, поняв, что барин успокоился и уже в здравом уме, — все сделано, как вы велели. Миски, кувшины, трубы привезли, пока в сарае лежат. Кузнецу уже сказано было, будет кумекать и ковать.

Последние слова Авдотья сказала с натугой. Кузнец, видимо, оптимизма ключницы не держал и постарался это до него довести. Ха-ха, конечно, объяснит! У него уже есть драгоценный опыт пояснения кузнецов, растолкует и этому.

После завтрака, прежде всего, подъехал в деревенскую кузню с телегой, полной различного металла. Кузнец Герасим был пусть и неграмотным, но весьма сметливым. Попаданцу было достаточно один раз собрать нужные изделия, доработав некие дополнительные детали, как у того больше не возникало вопросов.

Посмотрев, как он умело и быстро собирает весьма сложный сепаратор, Андрей Георгиевич отправился к крестьянам — объяснять и, если надо, пороть. Процесс был довольно прост — мужика — домохозяина (или его бабу в отсутствии) сначала допрашивали о количестве и качестве местного хозяйства, возможности для дополнительного заработка. Потом приказывалось, что надо еще делать.

Ненароком приглядел место под трактир. Хороший пригорок — виден издалека и из дороги, и из села Березовое, приличные подъездные дороги, есть просторная площадка для автомашин, пардон, карет и телег — он поехал непосредственно к крестьянским избам.

Как Макурин и догадывался, ни у кого интереса его предложение не интересовали. Кто-то из лени, кто-то из-за рук, которые не из того места растут. И у всех от примитивного консерватизма. Дескать, пусть бедно живем, зато как все. И ничего тут!

Хорошо все же быть полновластным помещиком! Он сразу находил лекарство — пять палок, для самых тупых и ленивых десять и крестьяне нехотя начинали шевелиться. Пока организационно, а потом будут и хозяйственно. А куда деваться? Если не будешь делать, как барин велел, он пообещал через день давать вдвойне палок, через два дня втройне и так далее, пока не помрешь.

Лишь один из примерно ста оживался при слове торговля или еще продавать. Робко спрашивали, а им что-то будет? Этих Макурин запоминал, подробно объявлял уже сказанное, что вся продукция, ими произведенная, делится на три части — одна пойдет ему, барину, в счет оброка, вторая будет обязательно продаваться по здешней цене, а деньги перейдут самим же крестьянам, третья доля твоя. Хочешь, продавай, хочешь, жри в три глотки, твое дело. Поэтому, это в твоей же выгоде получать больше.