Соответственно, перестроившись по его планам, здание имело три зала — два небольших, для высших и, наоборот, низших слоев, и одно просторное, для более многочисленных средних слоев. Этих посетителей было весьма количественно, и они тоже были очень разными — чиновники средних и младших классов и даже без оных, купцы второй и первой гильдии, зажиточные квалифицированные ремесленники и проч. Здесь официанты строго были проинструктированы, где, куда и зачем. Блюда были, в общем-то, и одинаковые, но разные по цене, а, значит, и по качеству. И садили посетителей по-разному. Была чиновничья часть, была купеческая, а была просто городская. Ссоры и драки все равно были, особенно по пьяному делу, но умеренно, не перерастая в массовые беспорядки.

Был еще и четвертый, так сказать специфический зал, в который, между прочим, пускали вообще без учета сословий, но об этом позже.

Между прочим, были и особые блюда и по залам, и по сословиям. Клиенты быстро это уловили и официанты не раз докладывали, что, имея деньги, бедняки заказывают ботвинью по-купечески, а купцы и среднее чиновничество — закуску «его превосходительства». Это были известный в его мире салат с рачьими шейками. Дорогое блюдо с сомнительным, на взгляд попаданца, вкусом. Но ведь берут, канальи!

Андрей Георгиевич, кстати, в это отношении быстро подсуетился. Ведь если рынок требует, то настоящий коммерсант всегда найдут. Мясо и хлеб, овощи и рыбу ему и так везли с поместья. Можно было и раков, раз требуется. Сложность оказалась только в одном — крестьяне не хотели лезть в городские затеи. То ли замкнулись в деревенскую жизнь, то ли все равно не верили своему помещику, хоть он и не раз клялся и божился.

Не вопрос, Андрей Игоревич быстро нашел добровольца. Федотыч, крестьянин бедный, но ушлый, разорившийся за последние годы из-за сибирской язвы, враз уничтоживший весь его скотный двор, с подачи барина развил ферму раков. То есть сам хозяин назвал это явление рачьим хозяйством. Помещик, про себя посмеявшись, не возражал. Раки от этого менее вкусными не будут.

И без того дело это было весьма новое и, надо сказать, даже очень странное, на первых порах община вообще не выгнала любителя раков только из-за его покровителя помещика. А потом крестьяне только чесали затылки. Оказывается, господа очень даже любят эту гадость. Ведь не рыба, не мясо, а как жадно покупают.

Крестьяне и сами на этом деле кое-что поимели, за кровь и внутренности, которые иные ели неохотно, иные просто выбрасывали на дальний угол огорода, помещик Андрей Игоревич щедро платил полновластными копейками. Кто-то за год, имея много скота, заработал по десять — пятнадцать копеек. Имея такую продукцию, которую и назвать-то товаром нельзя, это было много.

В этот-то момент и поняли бедные аборигены, что такое получать деньги из воздуха и что участники его операций будут получать много. Федотыч уже за первый год получил огроменные деньги — два четверных билета (50 руб.) ассигнациями. Барин простил его все налоги, кроме государственных. Хотя, вроде бы, наоборот, должен был потребовать больше. Крестьянин денег не имеет, они его только развращают, — все так говорят. А вот поди ж ты!

Благодетель прилюдно вручил ему деньги, задешево продал жеребенка и телку каких-то невиданных зарубежных пород. Крестьяне родителей их видели — кобыла и жеребец, по названию першерон, большие и сильные, не то что местные лошади. А коровы, голландки, изрядно молочные, в три, а то и в четыре давали больше молока, чем крестьянские коровушки.

Местные жители их видели и облизывались. Один такой першерон тащит неимоверный груз бревен. Правда, крестьянскую соху он легко сломает, имея такую-то силу, но ведь и плуг есть и барин объявил, что отдаст его и другие орудия бесплатно, в качестве довеска к лошади.

А уж корова была, как мечта хозяйки и дитятей, по несколько ведер за дойку. А дойки-то летом двое-трое. И жрать много больше не требуют, знай только пои.

Самые сметливые имели храбрость приценится к скотинке. Барин, как и обещал, цену задрал. Справедливо, каков товар, такова и цена. Зато своему соратнику по рачьей ферме продал куда дешевле, чем даже обычную. И лошадь с коровой отдал бесплатно. Дескать, временно, пока заморская скотина не вырастет.

Во как! Крестьяне стояли на сходе и балдели, видя, как бедняк Федотыч за пару часов с ходу превращается в деревенского богатея. А ведь могли бы и они такими стать, барин всех приглашал, объявив, что ныне позволяется богатеть добровольно. Сробели, не решились, вот и страдают теперь.