— С заводом все хорошо, дым из труб валит, плуги да сеялки делает, — мрачно сказала девушка. — А как из армии стали бывшие рабочие приходить, всех девчонок поувольняли. Дескать — демобилизованные из Красной армии должны быть трудоустроены в первую очередь, а вы, девушки, отправляйтесь-ка по домам. Мол, оставили бы вас, да квалификация у вас низкая, а нам специалисты нужны. А откуда квалификации взяться, если девчонки заводские только уборку в цехах делали, да грузчиками работали? У станков мужики стоят, у тисков тоже. А на разливку металла нас ставить нельзя — мол, опасно. А с работы уволили, так и с общежития велели съезжать. Ладно я, у меня в городе тетка живет, не пропаду, а у деревенских девчонок? Они куда подадутся? В деревню? Так они из деревни уехали тоже не от хорошей жизни, куда им обратно-то? Кроме завода только в няньки да в домработницы идти, а кто в Череповце нянек нанимает? Вон, Стешка с Наташкой в Питер уехали, в домработницы наниматься, так тоже, говорят что на панель пошли.

М-да, дела. А ведь действительно, законов, которые бы персонально защищали женщин, у нас нет. И как же мне Капитолине помочь? Осуждать девушку за то, что она стала проституткой? Да боже упаси. Ни одна женщина не пойдет на панель от хорошей жизни. Хотя, хрен его знает.

— Может, тебе денег дать? — спросил я. — Могу подкинуть, чтобы на пару месяцев хватило. — Подумав и оценив содержимое карманов, а еще и те деньги, что я должен получить, уточнил. — А может, не на пару месяцев, а на год. Только у меня с собой столько денег нет, подождать придется.

— Давай то, что есть, — согласилась Капитолина.

У меня в бумажнике оказалось с сотню червонцев, а еще тридцать американских долларов.

— Ну ни х… себе! — не сдержалась моя бывшая невеста, забирая деньги и пряча куда-то под юбку. — Да тут на полгода хватит.

Точно. Я и забыл. Меряю чужие потребности своими собственными.

— Сколько вас здесь, из Череповца? — поинтересовался я, прикидывая, чем смогу помочь своим землячкам? Понимаю, что всех девушек, ушедших на панель я не спасу, но хоть кому-то да помогу. В ИНО у меня штаты полностью укомплектованы, даже уборщицы имеются. но если постараться, то можно.

— А зачем это тебе? — насторожилась Капитолина. — Собираешься нас арестовать и выселить?

— Да нет, хотел вам с работой помочь. У меня здесь кое-какие связи есть, подыщем. Хотя бы уборщицами или курьерами на первое время.

— Вовка, да ты что, дурак?

— В смысле? — не понял я. — Ты же сама сказала, что с работы уволили, поэтому на панель пошла. Тебе что, работа не нужна?

— На х… нам на работу устраиваться, если нам и так хорошо? Если бы я знала, что можно так жить, давно бы в шлюхи ушла. Так нет же, то за тебя замуж хотела выйти, то за ворюгу этого вышла. А потом хотела комсомольскую карьеру сделать. Дура я была. А тут, богатые мужики тебе денежки платят, по ресторанам водят, в постель укладывают. Да я никогда в жизни так не жила!

— А чего же тогда прямо на набережной клиентов ищете?

— Да потому что наш Петька дурак. Мог бы с каким-нибудь рестораном договориться, чтобы мы там прямо работали, клиентов брали в кабинетах, так не сумел. А если самим лезть, без договоренности, так живо тебе глаза выцарапают, а то и на перо посадят. В Москве и своих девок полно, надо ухо востро держать. Вот, зато тута, мы под рабфаковок работаем, все чистые клиенты наши. Сразу берут и в ресторан везут, а потом в гостиницу. Чем плохо? Вот, денежек немного накопим, свою комнату купим, чтобы с хозяйкой не делиться.

— А можно комнату купить? — заинтересовался я. Кажется, жилье можно только получить.

— С деньгами Вова все можно.

— Ясно, — кивнул я. — А ничего, что до старости вы не доживаете, что сифилисом болеете?

— От сифилиса нынче лекарства есть, не прошлый век, и не при царях, — отрезала Капитолина. — У нас вон, девушки, кто подольше работают, почти все сифилисом переболели, да все живы. Говорят — те, кто помер, так либо от испанки, либо от тифа.

Вспомнились мне центнеры сальварсана, что закупаю в Европе и ввожу в Россию. Я тут, понимаете ли, валюту на лекарства трачу, хотя можно бы на что-то другое потратить.

— А до старости я работать не буду, — продолжила Капитолина. — Вот, поработаю лет десять-пятнадцать, то можно уехать, домик купить и жизнь доживать. Тут можно будет и замуж выйти. Найду себе какого-нибудь нэпмана-вдовца, тогда и заживем. А то, что детей не будет, так и ладно. На кой нужны дети-то мне?

— Тоже верно, — не стал я спорить. Общение с бывшей подругой стало в тягость. — Что ж, желаю успехов.

— Ты это, Володя, отпустил бы ты Митрича нашего.

— Какого Митрича?

— Ну, милиционера, у которого ты удостоверение отобрал, да велел Петьку-дурака арестовать. Петьку-то все равно отпустят, его уже раза два арестовывали, а вот Митрича со службы попрут. А коли его попрут, то кого на участок поставят? Митрич-то по-божески берет — пять процентов с клиента, а то может и вообще простить — мол, жалко вас, дурочек. Сам живет и другим жить дает. Придет какой-нибудь кобелина, придется с ним половиной платы делиться, да еще и самого обслуживать.

— Обещать не стану, но подумаю. Слушай, — вспомнил я одну вещь, о которой хотел спросить. — А Петьку-то тоже уволили? Он-то с чего с вами поехал?