— Но вначале попробуйте вы, — сказал я. Подумав, полез в стол и вытащил еще несколько бумажек. — Еще пятьсот франков. Расписки не надо. Это, так сказать, на представительские расходы. Сводите Нобиле в ресторан. Все-таки мы не можем допустить, чтобы наш сотрудник мелочился при разговоре с талантливым человеком. Кто знает, может вы на его аэростате по Абиссинии полетите? Ежели, шарик будет управляемым, то почему бы и нет. Правда, скорость у него будет не слишком большая. Все-таки, это не самолет.

— А какая? — заинтересовался Гумилев.

— Километров сто, может — сто двадцать в час, — предположил я, хотя не был уверен в скорости дирижабля. Что я вам, моделист?

Слава богу, что не надо в версты переводить. Но Гумилев уже и сам перевел.

— Олег Васильевич, да в Абиссинии, если за день девяносто верст пройти, так за счастье! Мы больше тридцати- сорока верст за день не шли. Да с такой скоростью можно полсвета облететь.

Уверен, что Умберто Нобиле согласится. Безработный инженер, конструктор, который живет идеей. А вот теперь другой вопрос. А согласятся ли старшие товарищи на «вербовку» итальянца? Смогу ли я обосновать, что молодой республике нужны странные воздушные суда? Но в Совнаркоме люди не глупые. И перспективы оценят, и условия создадут.

Телеграмму я в Совнарком дам. Или лучше мне самому ехать? Нет, напишу докладную записку, изложу собственные соображения и отправлю. Нобиле пока здесь попридержу, денежек дам немножко, чтобы не убежал, подожду ответа от начальства. Потом кого-нибудь назначу в сопровождающие, того, кто понадежнее, и чтобы на жительство итальянца определил, с прочими деталями советского быта ознакомил.

Хотя… А почему я сам это должен объяснять? Пусть товарищ Нобиле сам все это изложит. Жаль, итальянским у нас мало кто владеет, но что-нибудь да придумаю. В принципе, Нобиле должен говорить по-французски, а Владимир Ильич этим языком хорошо владеет.

Глава 15

Кот-оккупант

— Олег Васильевич, на Петровича не сядь! — завопила Светлана Николаевна.

На Александра Петровича⁈

А, нет, на другого Петровича. Мое старинное полукресло, в котором так удобно сидеть, занял иной Петрович — кот четы Исаковых. Оккупант хвостатый. Пользуется моей слабостью. Вон, как красиво разлегся.

Но все равно, это непорядок, чтобы коты начальство с места сгоняли. Этак, сегодня мое кресло займет, а завтра должность. И не факт, что посол из Петровича-младшего получится хуже, чем я. Поэтому, нужно гнать, пока не поздно. Но как это сделать, чтобы кота не обидеть? И Светлану Николаевну тоже. Кот-то простит, а вот его хозяева обиду затаят надолго. По себе знаю.

— И что сегодня? — с деланным неудовольствием поинтересовался я. — Опять тараканов травят? Сколько же в вашем доме тараканов расплодилось. Еще немного — начнут мебель выносить.

— Не тараканов, а крыс травили, — с достоинством поджала губы бывшая подпольщица, забирая со стула своего рыжего. Кот, не желал уходить с такого удобного места, немного повозмущался, пытался удержаться, но уступил грубой силе.

На сиденье и спинке остались следы когтей. Вот, никакого уважения к старинной мебели. А в этом полукресле, возможно, сиживал герцог де Гиз, перед тем, как отправиться на свидание с принцессой Маргаритой Валуа, будущей Маргаритой Бурбон. Шучу, разумеется. Этому полукреслу не больше пятидесяти лет. Максимум, что оно может помнить, так это Ги де Мопассана.

Стряхивая шерсть со своего рабочего места, я укоризненно сказал:

— Светлана Николаевна, я же вам уже говорил…

Хотел сделать выговор, объяснив очевидные вещи — то, что кабинет посла — не самое подходящее место для обитания парижских котов, но меня перебили:

— А в нашей квартире котику тяжело, там мужчины уже второй день пьянствуют. Кто станет мальчика кормить? А вы сегодня в кабинете почти не были.

— В смысле? — удивился я. — А Александр Петрович — который хозяин, — уточнил я на всякий случай, — куда смотрит? Или…— шевельнулась в голове мысль. — Или у вас какие-то хмыри квартиру отжали? Так я сейчас съезжу, разберусь.

Для Парижа нехарактерно, чтобы кто-то «отжал» арендованную квартиру, но все в жизни бывает. Может, какие-нибудь оборзевшие клошары или русские эмигранты нюх потеряли?

И я был готов вскочить и отправиться выручать Исаковых. Это кто же осмелился мою тутошнюю «мамку» обидеть и Александра Петровича, который здесь мне почти стал отцом? Покажите-ка… Так они все винтом пойдут, отправятся химер на Парижской богоматери считать. Нет, самому нельзя, я лицо насквозь официальное, но отправлю сейчас парней из «Легиона чести», они этих хамов из окна выкинут. Можно по два раза.

Кажется, моя активность малость испугала не только бывшую подпольщицу, но и кота.