— Ну точно! — она хлопнула себя по бедрам. — Патлы отрастил, так и не признать. Как дела у матери-то?

— А как сейчас могут быть дела? — криво усмехнулся я.

— Вот уж точно… — фельдшерица горько вздохнула. Недоуменно посмотрела на бинт в своей руке. Потом снова на меня. — Давай руку сюда, посмотрю, что там у тебя за ушиб. Сюда вот иди, на диван.

«Валентина Корнеева», — мысленно повторил я и снова попытался как-нибудь так напрячь мозги, чтобы из них всплыла хоть какая-то информация. Хрен там. Но вряд ли она обозналась. Во-первых, мы на этом заводе явно свои. Особенно я, у которого ключ. Сам я вряд ли заработал себе такой авторитет, что меня с друзьями-говнарями пустили сюда репетировать, значит есть поддержка с воздуха. Самый простой вариант — кто-то из родни. Например, мама. Хороший знак, кстати. Раз она мне помогает, значит у нас неплохие отношения.

Тем временем фельдшерица умело и уверенно ощупала ушибленную руку.

— Перелома, похоже, и правда нет, — сказала она и принялась накручивать повязку, приспособив вместо шины деревянную школьную линейку. — Но в травмпукт ты лучше все равно зайди, он же у тебя в соседнем доме. Лучше снимок сделать, вдруг трещинка есть все-таки.

— Спасибо за помощь, — совершенно искренне сказал я, когда фельдшерица резким движением надорвала бинт и завязала на узелок. — Разбогатею, обязательно занесу шоколадку. Или еще чего-нибудь вкусного.

— Ой, да ладно! — смущенно улыбнулась дамочка. — Разбогатеет он… Ты лучше вот что… Спроси у матери своей, может к ней как-то можно устроиться, а? Шить я умею, а тут зарплата копеечная, и тут уже три месяца не платят…

— Хорошо, спрошу, — серьезно кивнул я. — Но ничего не обещаю, вы же понимаете?

— Понимаю, — вздохнула она.

— Ладно, я пойду, — я поднялся с дивана и шагнул к двери. — Меня ребята ждут.

— До свиданья, Володя, — фельдшерица потрепала меня по плечу. Имя назвала верное, значит и правда не ошиблась. Это хорошо. Надо будет, что ли, тетрадку завести, чтобы записывать информацию о своих знакомых. А то у меня голова так лопнет.

Кстати, вот интересно… Допустим, я облажаюсь и продемонстрирую незнание того, что должен был бы знать. Что обо мне люди подумают? Что я шпион, которым заменили настоящего Вовку Корнеева по прозвищу Велиал? Что я потек кукушечкой, и по мне плачет дурка? Или что я наркоман?

Я открыл дверь, и Бельфегор вскочил с кушетки. Посмотрел на мою забинтованную руку и печально вздохнул.

— Сломана? — спросил он.

— Не знаю, рентген же здесь не работает, — ответил я.

— В травмпункт обязательно зайдите, молодой человек! — громко прокричала вслед мне фельдшерица. — И не тяните, с переломами не шутят!

Судя по тому, что Бельфегор по дороге обратно жизнерадостно трещал что-то про сегодняшний концерт и свои идеи для масок, он у двери не подслушивал, а честно просто сидел и ждал. Потому что лицемерить его конопатая рожа явно плохо умеет. Слышал бы, что я говорил фельдшерице, наверняка не удержался и начал бы докапываться ко мне с вопросами.

— Такие дела, — сказал я, когда мы вернулись в нашу берлогу. Помахал перед всеми свеженакрученной повязкой. — Играть не могу сегодня.

— Да как так-то⁈ — Астарот скривил недовольное лицо. — Получается, что теперь из-за тебя нам придется выступление отменять.

— А может это… — подал голос Бегемот. — Кирюху позовем? Он играет хорошо, наши песни знает… Ну и давно хотел…

— Кирюху?… — на лице Астарота появилось выражение тягостного раздумья. Кто такой этот Кирюха, я не знал, но его кандидатура явно не пользовалась среди нашего фронтмена особой популярностью.

— Без гитариста мы не сможем, — протянул Астарот, бросив на меня недобрый взгляд.

— Ну сорян, — без особого раскаяния на лице развел руками я. — Без левой руки гитарист играть не может.

— А Кирюха сможет прямо сейчас на репетицию прийти? — спросил Астарот.

— Можно ему позвонить, — Бегемот выбрался из-за ударной установки. Посмотрел на меня. — Сходишь со мной до дяди Коли? А то он без тебя мне телефон не даст…

Судя по радостному крику в трубке, этот неведомый Кирилл занимался тем, что сидел дома и ждал, когда патлатые знакомые предложат ему поиграть в их группе. Неужели я ошибся, и эти ребята настолько хороши, что вокруг них клубится толпа желающих попасть в их тесный сатанинский кружок? На вид так говнари говнарями… Правда, я еще не слышал, как они играют и что поют. Но явно скоро услышу.

— Сейчас оденется и прибежит, — с довольным видом Бегемот положил трубку. — Тут подождем его, ладно? Надо же его на территорию провести.

На эту его фразу дядя Коля усмехнулся в усы и ничего не сказал. Мы вышли наружу. Я зябко поежился и попытался поплотнее укутаться в свою куртку. И шапки еще очень не хватало, если честно.