Я перевел дух. Кажется, в гримерке было все относительно спокойно. Я срисовал пару в руках из тусующихся здесь пару бутылок молдавского портвейна, но в целом атмосфера тут была вполне рабочая. Все бузотеры и алкашня умчались бродить по дворцу культуры, ибо вольный их дух требовал свободы… Тьфу ты, блин. Этот краснобай с подоконника даже меня своим напевным слогом ухитрился заразить.

— Эй, Велиал, давай-ка отойдем, разговор есть, — Астарот оттащил меня в угол.

— Ну? — я вопросительно уставился на него.

— Ты чего вообще раскомандовался тут? — набычился наш фронтмен. — Ты наша мамочка или что?

— Я думал, ты выступить хочешь, — пожал я плечами. — Если смысл был в том, чтобы набухаться и прилечь в луже блевотины, то ты только скажи…

— Да что ты… — Астарот снова начал заводиться. Я придержал его за плечо и заглянул в глаза.

— А ну-ка остынь, — тихо сказал я. — Ведешь себя как истеричка. До начала сорок минут, вам надо еще грим наложить и подготовиться. А ты херней страдаешь.

— Я сам знаю, что мне делать! — дернулся он. — Может мы вообще без тебя лучше справимся!

— Саша, что ты начинаешь? — хмыкнул я. — Я реально только помочь пытаюсь, раз уж играть не могу.

Я помахал перед его лицом забинтованной рукой.

— Так что давай, соберись! — я приобнял его за плечи. — Выдохни, сходи водички попей, или что. Надо сегодня зажечь так, чтобы нам из ада аплодировали, а?

— Я не… — Астарот попытался дернуться, но я не отпустил его плечо. Он засопел обиженно, потом посмотрел на меня исподлобья. — Ты сегодня странный какой-то.

— Какой уж есть! — хохотнул я. — Тут весь мир странный, чему уж ты удивляешься? Все, давай не ссориться, сегодня важный концерт, и ты его суперзвезда. Так что гоу наводить марафет, Сатана смотрит на тебя!

Я подтолкнул нашего фронтмена в сторону Бельфегора, который уже отжал для «Ангелов Сатаны» относительно свободный уголок с тумбочкой и выложил на нее коробку грима.

Привалился к стене спиной. Выдохнул.

Да уж, такой вот он, мир рок-н-ролла. Все-таки, в запрет курения в помещениях — это было очень ценное решение. Здесь дымили все, и кажется вообще везде. Я прямо всем собой ощущал, как будет вонять моя одежда, когда этот фестиваль закончится, и я пойду домой. Куда именно домой, я еще понятия не имел, но это мелочи. Разберемся по ходу дела.

Дверь гримерки открылась, и внутрь просунулась растрепанная голова Светы-Клэр. Бешеными глазами она обвела всех, потом зацепилась взглядом за меня.

— Вова! Ты здесь! Очень хорошо! — обрадованно сказала она. — У меня там ЧП, пойдем поможешь, ладно?

Глава 7

Каблуки Светы торопливо стучали по коридору, я еле успевал. Она все время оборачивалась и тараторила.

— Понимаешь, там группа «Папоротник» приехала! — она сделала большие глаза, будто я непременно должен знать, кто это такие. — Из Москвы, понимаешь? Они выступают первые, а у нас в туалете заблеванный Гусь лежит, и унитаз кто-то расколотил, там такое… В общем, я его закрыла и повесила табличку, что туалет не работает. Но ребятам надо… Врубаешься?

— Живые люди, конечно! — покивал я.

— Да блин! — она остановилась и ткнула меня кулачком в грудь. — Они же журнал выпускают! И обязательно в «Прожекторе» напишут, как они съездили на Рок-провинцию. Ты врубаешься, что они там напишут, если увидят, что… Ты поможешь или нет?

— Да я с удовольствием, Света, — улыбнулся я. — Только не врубаюсь пока, как спасти ситуацию.

— Отведешь «Папоротник» в «Киневские зори»? — жалобно попросила она. — Я бы сама отвела, но мне вообще некогда!

— Ах это! — я с облегчением вздохнул. — О чем разговор, конечно отведу.

— Я вас через служебный выпущу, и закрою его, — она помчалась дальше, впечатывая каблуки в пол. — Ключ тебе дам. К центральному входу не ходите, там сейчас не протолкнуться.

Группа «Папоротник» была настолько крута, что их не отправили в общую гримерку, а выделили отдельную комнату. В которой в лучшие времена, похоже, был кружок чеканки и всякого прочего бесполезного настенного творчества. Продуктами которого там до сих пор были… гм… задекорированы все стены.

— Ребята, это Вова! — объявила Света, ткнув в меня пальцем. — Он вам покажет дорогу.

— Благодетель! — с пафосом проговорил один из «ребят» и воздел руки.

Ага, кажется, я их даже знаю! Группа «Папоротник» выглядела типичными такими хиппанами. Дети-цветы, а ля натюрель. Экстремально клешеные штаны, длинные волосы, перехваченные хайратниками, цветастые рубахи, обшитые тесемочками и кисточками. И запястья в бисерных браслетах до локтей. Назвавший меня благодетелем — в очках. Или под Джона Леннона косит, или правда близорукий.