90-е: Шоу должно продолжаться читать онлайн
— Фиг знает, — я пожал плечами. — Мама пообещала свозить к какому-т светилу, если через месяц само не заработает. Будем разбираться.
Мы шли по тротуару в сторону центра города. Приятели болтали, обсуждая каких-то знакомых и возможные планы на сегодня. В основном все крутилось вокруг выбора, к кому именно можно завалиться в гости. Обсуждали три варианта — поехать к Дыне на Западный, нагрянуть к Боржичу в «дурдом» или затусить в «мордоре». По косвенным деталям обсужений я понял, что Дыня — это дамочка по имени Таня, которая живет в частном секторе совсем рядом с Алексеевским кладбищем, и всегда рада гостям. Но к ней, в основном, любят приходить летом, когда можно в соседней лесополосе жечь костер и жарить шашлыки. Или корочки хлеба, в зависимости от наличия-отсутствия денег и мяса. «Дурдомом» называли обветшалую сталинку на пересечении проспекта Ленина и улицы Юго-западной. Там с незапамятных времен была маргинальная коммуналка, и Боржич снимал одну из комнат. «Дурдомом» место звали не просто так. Там не было строгих домохозяек, которые бы следили за порядком и вывешивали графики дежурств, это был дом с очень плохой репутацией прибежища алконавтов всех мастей, бывших зеков и прочего не очень социально-одобряемого элемента. Вроде нас. Туда можно было в любое время и с любым количеством алкоголя. А Боржич — это солист одной из новокиневских рок-групп. Ну а «мордор» — это место тусовки поклонников творчества английского писателя Толкиена. Таких, которые любят переодеваться в его героев и изображать, что они вроде как не от мира сего. И у них тут имелся свой идейный лидер, по совместительству — хозяин здоровенной квартиры где-то на выселках. Там тоже к завалившимся в гости рок-музыкантам относились лояльно, особенно если те пришли не с пустыми руками. В общем, по всему выходило, что когда ты при деньгах, то выбор довольно велик.
— А, к Боржичу же нельзя сегодня, — сказал Бегемот, хлопнув себя по лбу.
— Почему? — удивился Астарот.
— Его дома не будет, — Бегемот замолчал и уставился на вывеску кафе «Снежинка», мимо которого мы как раз проходили.
— А где он будет? — потормошил его Астарот.
— На квартирнике у «Папоротника», — вернулся к реальности из мира своих грез о вкусной и нездоровой пище Бегемот.
— О, а я не знал! Может туда и пойдем? — оживился Астарот. — Где квартирник?
— Никто не знает, место засекречено, — вздохнул Бегемот. — Там только для своих.
— А тебе кто про квартирник сказал? — насел на Бегемота наш фронтмен. — Почему раньше молчал?
— Да Боржич же и сказал… — растерялся толстяк. — Я его в магазине встретил сегодня утром.
Астарот принялся пытать Бегемота с пристрастием на предмет, не тусуется ли тот где-то отдельно от любимой группы. «Нда, вот от таких как ты, Астарот, квартирники и проводят в секретных местах», — подумал я и незаметно ткнул Бельфегора локтем в бок. И начал корчить всякие рожи, пытаясь телепатически передать мысль, чтобы он мне сейчас подыграл.
— Ой, Борис, ну то есть, Бельфегор! — как будто спохватился я. — Нас же твоя мама просила… Ты помнишь, говорил?
— Да, точно! — подхватил умница-Бельфегор, сделав большие глаза. — Ребят, нам срочно-срочно нужно бежать! Так что передавайте всем приветы, если в мордор пойдете, ладно?
— Что еще за дела? — попытался переключиться на нас двоих Астарот, но мы уже помчали в противоположную сторону.
Свернули в ближайший переулок и только там перешли на шаг.
— И куда мы идем? — чуть не подскакивая от любопытства спросил Бельфегор.
— На остановку, — я покрутил головой, прикидывая, как нам лучше ехать. Повернул к проспекту Монтажников.
— Хорошо, а куда мы едем? — не отставал рыжий.
— Догадайся с трех раз, — усмехнулся я.
Глава 15
«Все правильно, трамвай должен ехать так, будто везет своих пассажиров в ад», — думал я, глядя на город в окно. В двадцать первом веке все трамваи Новокиневска поменяют на новенькие, которые едва гудят, когда трогаются с места. И стучат, только потому что вместе с трамваями не везде додумались поменять рельсы. А сейчас, в девяносто первом, по городу все еще курсировали почтенные одры, несущие своих пассажиров с грохотом и под оглушительный треск реле. Бельфегор сидел рядом и ерзал от нетерпения. «Винни, винни, а куда мы идем⁈» — какие-то такие у меня были с ним ассоциации. Непоседливый рыжик клавишник, прямо-таки искрил от любопытства.
Но я держал драматическую паузу.
И выдержал. Практически до самого места событий.