— Хм… Ну они же не за всеми офицерами на собрании следили — да и закончилось оно, по сути, совсем недавно. Кроме того парный — если он вообще был! — наверняка вернулся к своим, как только выяснилось, что покушение не удалось… Хотя в этом они также не могут быть наверняка уверены; лекарь мог не разобраться с раной, а яд — вполне способен прикончить Михаила даже сейчас. И это повод остаться в лагере, чтобы дождаться точный новостей… Ну и потом, Микитка вполне мог встретиться с кем из знакомых — и банально задержаться в пути.

Йоло кивнул:

— Резонно. Так что это за тати такие, кто решился напасть на горячо любимого всеми кесаря?

— Наверняка не знаю; могу лишь сказать, что и Рада, и Микитка называют их фрязями, то есть итальянцами. Но итальянцы или нет, на самом деле неизвестно… Если возьмем — узнаем наверняка.

Последние слова я произнес, ускоряя шаг. Стоянка Микиткиных конников уже близко; на ходу бегло проверил свои пистоли — лишним точно не будет!

— Рейтары! Обходим людей Шуйских, берем всех их в кольцо; пистоли к бою изготовить, но без особой нужды не палить. Но ежели кто попытается бежать, стреляйте по ногам!

Воины послушно кинулись окружать стоянку; сидящие подле костров дети боярские это заметили, и кто-то уже потянул сабельки из ножен… Понимая, что наемникам терять нечего, и что они наверняка попытаются спровоцировать конфликт — а после бежать в сумятице боя, я шагнул вперед, ведя за собой Микитку. Чуть позади нас следуют стрельцы князя, а за спиной «головы» держится понятливый Тапани, уперевший последнему дуло пистоля в спину — и тихо, сквозь зубы процедивший:

— Без глупостей!

Напряженный, бледный Микитка только кивнул в знак согласия — а я, выйдя в свет костров, громко воскликнул:

— Спокойно! По велению великого князя Михаила я, полковник рейтар Себастьян фон Ронин, имею поручения имать фрязей, скрывающихся среди вас. Эти фрязи — опасные тяти. И один из них, именем Антоний, сегодня убил старшую кухарку Глафиру… Ваш «голова» подтвердит мои слова.

Тапани слегка подтолкнул Микитку вперед — и последний, дав петуха голосом, едва ли не завопил:

— Немец говорит правду!!!

Тем не менее, дети боярские из числа воев Дмитрия Шуйского не спешат убирать оружие, угрюмо, с недоверием и настороженностью следя за своим «головой» — и моими рейтарами, взявшими московитов в кольцо. Спеша упредить возможную провокацию, я возвысил голос:

— Также эти тати совершили куда как худшее преступление — они отравили вино, желая сгубить наших офицеров. Потому укрывательство их наказуемо — а вот за помощь обещана награда, и награда немалая… Ну так что, есть ли среди вас фрязи?

В этот раз молчание прервалось быстро: от ближнего ко мне костра встал дюжий такой детина, чернявый, с кривым шрамом на правой щеке — тот придает воину этакий разбойный вид. Но заговорил он без всякого вызова, даже несколько подобострастно:

— Господин полковник, с татям мы не знались — а сами фрязи незадолго до вашего прибытия ушли конными.

Твою же ж… Эх, не успели!

— А двинулись куда? В сторону московской дороги?

Детина отрицательно мотнул головой, указав рукой противоположное направление:

— Да нет, вроде тудой…

Последнего единодушно поддержали сразу несколько ратников, немного успокоившихся и понявших, что никакого кровопролития с нашей стороны не планируется:

— Да, ушли в ту сторону!

— Игнат верно говорит…

— Вот фрязины, собаки поганые…

Я ненадолго замер, напряженно размышляя. Врут, укрывают? Если так, нужно проверить стоянку, что весьма проблематично — ведь никого из наемников в лицо я не знаю, а посылать за Радой — так потеря времени… Обернувшись к Микитке, кто всех фрязей как раз знает хорошо, я коротко спросил:

— Врут?!

Тот также тихо ответил мне:

— Не должны, господин полковник, мои люд…кха-кха…

Закончить «голова» не успел: не менее, чем со ста шагов — и именно с той стороны, куда указал рукой детина, — вдруг грохнул выстрел! И Микита, поперхнувшись кровью, начал оседать на колени — а на груди его расплывается красное пятно…

Первым успел среагировать Тапани — молниеносно ринувшись вперед, он свалил меня с ног — и вторая пуля, предназначенная уже мне, лишь вжикнула над головой… И я, как назло, без кирасы! Последняя на таком расстоянии могла бы и спасти…

— «Голову» убили!

— Немцы «голову» убили!

— Бей немцев!!!

Второй крик раздался из темноты — оттуда же, откуда стреляли. Впрочем, это поняли далеко не все — и сразу несколько детей боярских подхватили брошенный наемниками клич! Московские ратники вновь схватились за оружие — вскинули пистоли и рейтары, окружившие стоянку! Еще немного — и по глупости любого из воев прольется кровь, а уж там бой будет не остановить!

— СТОЯТЬ!!! Стоять, дурни, зашибу!!! Куда за сабли хватаетесь, фрязи же стреляли, из карабина пальнули!!! Рейтары — опустить пистоли!!!

Мой отчаянный, яростный крик (сам не ожидал от себя такого рева!) несколько отрезвил обе стороны — а впереди уже послышался торопливый перестук копыт сразу двух лошадей… Поднявшись с колен, я рванул к ближнему костру, где рядом с Игнатом (так, кажется, его назвали товарищи) разглядел новенький кавалерийский карабин.

— Заряжен?!