Детина лишь утвердительно кивнул; подхватив чужое оружие, я по самое «не могу» упер его приклад в плечо, пытаясь поймать на «мушку» силуэт одного из всадников, все же подсвечиваемых попутными кострами… Для верности открыл оба глаза — так очень неудобно целиться, но выше шансы, что разглядишь саму цель; и ведь мне повезло! Я четко увидел лишь немного смазанную тень одного из всадников на фоне яркого костра! После чего, вынеся прицел на фигуру вперед, с поправкой на скорость движения, потянул спусковой крючок, паля скорее интуитивно, нежели прицельно…

Выстрел!

Чужое оружие здорово дернуло в руках и толкнуло в плечо, поведя корпус назад — но впереди раздался-таки вскрик боли!

— Тапани, за мной!

Я рванул вперед, прямо сквозь стоянку детей боярских, стараясь не врезаться в воинов Шуйского. Охотничий азарт погони, когда ты вот-вот настигнешь жертву и остро чувствуешь это, захлестнул меня с головой! А от переизбытка чувств я во все горло закричал:

— Слово и дело государево!!!

Формулировка войдет в обиход лет так сто спустя — но сейчас мои слова буквально ошарашили нерасторопных детей боярских, замерших на пути. Заслышав же мой крик, ратники все же шарахнулись в стороны, дав нам с Тапани дорогу…

Впрочем, не только мы с Йоло бросились в погоню; несколько толковых рейтар — увы, спешенных! — находящихся ближе к врагу, также ринулись вслед за наемниками. Неожиданно ночную темноту пронзила вспышка очередного, пистолетного выстрела — только направлен он был не в сторону преследователей, а к земле…

Добил!!! Своего же добил!!!

В отчаяние я вскинул пистолет и выстрелил почти вслепую. Замер на мгновение — но тут же увидел в свете очередного костра, что второй всадник беспрепятственно улепетывает верхами, грозясь уйти…

Выстрел!

Справа от моей головы громыхнул пистоль Йоло — и к моему вящему изумлению, тотчас завизжала лошадь фрязина! А мгновением спустя раненый то ли в круп, то ли в одну из задних ног конь завалился набок, придавив всадника… После чего, отчаянно молотя копытами по воздуху, сполз в сторону, попытался встать — и снова упал; кажется, на ногу вскрикнувшего от боли наемника…

— Брать живым!!!

Мы со «Степаном» вместе ринулись к поверженному всаднику, пытаясь опередить рейтар — но когда до врага осталось всего пятнадцать шагов, фрязь огрызнулся выстрелом. Точнее, мне показалось, что огрызнулся… Несколько растерявшиеся рейтары, памятуя мой приказ, замедлились в нерешительности — убивать-то нельзя, но и зазря лезть под пулю никому не хочется… В итоге первым с убийцей поравнялся чуть обогнавший меня Йоло — и ударом ноги вышиб пистоль из руки наемника.

Что впрочем, было совершенно излишне…

Я поспешил следом — но только поравнявшись с Тапани осознал, что руки фрязина чересчур безжизненно раскинулись. А после рассмотрел и кровавую лужу у его головы… Подоспевшие солдаты окружили нас плотным кольцом, закрыв труп фрязина от взглядов столпившихся было зевак. Набежали как дети боярские, так и прочие вои, свидетели нашей погони; один из них экономным ударом клинка добил мучающуюся лошадь… А между тем «Степан», опустившись на корточки к поверженному, негромко произнес:

— Конь ему не только ногу поломал, но кажись и ребра, и живот помял… Тать лишь оборвал свои мучения.

Я согласно, скорее даже неосознанно кивнул — увы, только теперь до меня окончательно дошло, что мы упустили практически стопроцентную нить, способную вывести и к Шуйским — обличив хотя бы Дмитрия! — и остальным «ассасинам». И осознание это очень удручает… Кроме того, меня нехорошо так впечатлила дерзость наемников — и их безжалостность по отношению к соратникам, и отчаянная решимость…

Между тем Тапани поднялся на ноги — после чего подхватил с земли карабин фрязина, выпавший из седельного чехла при падении коня. И немного покрутив его в руках, Йоло восхищённо воскликнул:

— Себастьян, ты только посмотри! Так это же штуцер с нарезным стволом!

По инерции я принял трофейное оружие — и только после осознал, что держу в руках средневековый аналог винтовки, в семнадцатом — да и восемнадцатом веке не очень популярный из-за продолжительной и сложной зарядки. Однако же укороченный штуцер, вполне способный послужить и всаднику, уже сейчас отличается точностью и кучностью боя пули, прошедшей по нарезному стволу… А еще и дальностью выстрела, и убойной мощью! Кроме того, сверху на оружие я разглядел диоптрический прицел — и вот тут-то меня проняло уже по-настоящему…

— Да, мой друг. Сегодня ты без преувеличения спас мою жизнь! Выродок прибил бы меня пулей из штуцера, будь я даже в кирасе… Это оружие не солдат — это оружие убийц.

В ответ Тапани разразился эмоциональной тирадой на родном финском:

— Perkele! Menkää helvettiin! Anna koirien ja karhujen pureskella luitasi!