Кесарь читать онлайн
Конечно, Василий писал Михаилу, чтобы тот выступил на встречу ляхам и встретил бы их где-нибудь на подходах к столице, и вовсе не допустив ее осады. Однако же кесарь отказал, исходя сразу из нескольких причин: во-первых, при движении на юг нашим тылам будут угрожать воры из Калужского лагеря самозванца — последний, хоть и провозгласил о борьбе с поляками, на контакт с царским правительством не пойдет и пойти не может. Ну и ладно, пускай лучше его воры и казаки орудуют в тылу поляков и литовцев, промеж них особой любви нынче нет… Во-вторых, время. Передислоцировавшись под Дмитров, великий князь организовал грандиозное строительство укреплений, имея солидный запас времени на их возведение. Выступи мы на юг — и пока нашли бы подходящее поле, пока начали бы возводить «острожки»… А между тем, и ляхи бы до южной «точки» дойдут быстрее.
В-третьих, плечо доставок пороха, боеприпасов и продовольствия с армейских складов из Калязина куда как короче до Дмитрова, чем до Тушина, или еще куда… Короче, Дмитров так Дмитров — и тыловая позиция, и какие-никакие запасы строительного дерева, использованного нами для возведения укреплений, и подходящее поле битвы, и выигрыш во времени — и стратегически удобное положение…
— Себастьян, тебя ведь ждет Михаил.
Я отвернулся от поля, устремив взгляд на Тапани, до того молчаливо стоящего позади:
— Зараза… Задумался, извини. Поспешим…
Степан вновь последовал за мной; уже спустившись с вала, он невольно восхитился:
— И все-таки, как московиты делают их столь высокими? Не бояться, что оползут?
— Ну, так они и оползают постепенно… Но крепостные валы насыпаются на деревянные клети-срубы, которые забиваются камнем либо также землей. Оттого и прочность, и устойчивость, и сохраняются они много десятилетий…
Вспомнив про крепостные валы Старой Рязани — а потом и вполне себе дожившие до нас валы того же Димитрова, я поправился:
— А то и веков…
Тапани только покачал головой:
— Н-да… Как думаешь, чего кесарь сегодня тебя вызвал?
Я только пожал плечами — после чего с усмешкой ответил:
— Не иначе наградить.
Йоло аж поперхнулся:
— Да куда еще-то?! Пернач воеводы, инкрустированный золотом и самоцветами, украшенный серебром панцирь-зерцало, сабля из чистого дамасского булата — черного булата! Владения под Калязином, уже переписанные на тебя…
Я на мгновение остановился, и хитро подмигнул Тапани:
— Ну, так вас с Лермонтом кесарь вроде бы не забыл? И потом, вроде как сабля из черного булата с крупным рубином в рукояти досталась в итоге не тебе ли?
Но нисколько не смущенный финн (я действительно тотчас отдал понравившийся Тапани клинок в благодарность за спасение от иезуитской пули) только мотнул головой:
— Все одно. Если будет награждать тебя, пусть и про нас с шотландцем не забывает…
Коротко хохотнув, я ответил другу:
— Даже если забудет, я обязательно напомню!
…Просторную терем-избу Михаила, отстроенную рядом с Успенским собором, уцелевшим после пожара, охраняет целая сотня моих рейтар, разбивших подле нее бивуак. Непосредственно же вокруг дома несет охрану два десятка солдат при одном фальконете; они радостно поприветствовали нас с Тапани. В свою очередь, на ведущей к сеням лестнице я раскланялся со служивым из окружения Василия Петровича. Старый знакомец-то мой после отравления князя спешно отбыл в Рязань…
Ну что же — выходит, есть уже новости и от Прокопия.
У двери меня встретил осунувшийся Лермонт, временно исполняющий обязанность командира телохранителей кесаря; впрочем, он уже вроде как подыскал себе замену — и вовремя: горцу явно нужен отдых.
— Ты как, Себастьян? — он устало улыбнулся.
— Да уж получше, чем ты! Иди, хоть немного отдохни, Тапани тебя сменит.
Горец отвесил глубокий поклон.
— Премного благодарен! А то с позором вырублюсь на посту…
Я понимающе кивнул:
— Как великий князь?
— Лучше — кажется, к кесарю вернулась прежняя энергия… Кстати, он вызвал Давыда Жеребцова, вместе тебя дожидаются.
Я кивнул, вспомнив свое заминку на валу, после чего хлопнул товарища по плечу:
— Отдыхай, Джок. Вечером поговорим.
Тот вновь устало улыбнулся, после чего шутливым поклоном пригласил Тапани к своему посту — я же двинулся вперед, сквозь сени; в них мало света, но приятно пахнет восковыми свечами и лесными травами.
— Себастьян? Ну наконец-то мой спаситель соизволил явиться! — голос князя действительно звучит бодро, даже несколько неожиданно бодро. Войдя в горницу, и глубоко поклонившись вначале кесарю, а затем и стоящему чуть поодаль воеводе, я с интересом спросил:
— Так что же, Прокопий все же успевает?
Князь радостно улыбнулся:
— Да. Боярин Ляпунов наспех собрал три с половиной тысячи детей боярских и казаков, его усилил пятисотенный отряд служивых Зарайского воеводы Димитрия Пожарского. Теперь они вместе спешно следует к Москве и уверяют, что успеют присоединиться к нам прежде, нежели круль Жигижмонт пойдет на нас бранью…
— Пожарский?
Кесарь утвердительно кивнул, а я невольно улыбнулся. Вот и ты, Дмитрий Михайлович…