Очевидно, орк не мог проигнорировать приказ. Он посмотрел на меня и сказал:

– Ты обретешь всесилие, Дракон Возрожденный. Но наш бог никогда не имел мелких человеческих привязанностей. Он творил великое, но всегда был один. Он встречал временных союзников, но потом отбрасывал их. Во имя высшего блага он…

– Не любил, – закончил я.

Цена величия – потерять истинную.

Эта мысль резнула с такой болью, что напев Мельгрочета перестал мне помогать. Напротив, я ощутил острое разочарование оттого, что он вообще предлагает мне такой способ. Я – не слабое существо, считающее необходимым найти подкрепление в полуформе. Да, мощь безгранична, да, я смогу многое изменить, но меня самого уже не будет, не останется ни следа.

Я сжал зубы. Не знаю, что должно случиться, чтобы я отказался от Беатрис. И от остальных, к кому так привязан. Риан и Маргарет, Альдо и Марлена – разве эти люди и драконы не заслуживают того, чтобы любить их? Что такое человек – или дракон, или орк? – без привязанностей.

– Подумай, Дракон Возрожденный, – выдохнул Мельгрочет. – Чтобы печать сорвать, лишь кулон сожми. Наша орочья рать – посильней любви. Возрожденный, жги ты драконью плоть. День иной не жди…

– Довольно, – оборвал я странные, напевные, очень похожие на драконьи стихи. – Я подумаю.

– Просто сжать кулон и печать сорвать, – ответил орк. – Изгнать чувства вон – новым богом стать…

Я не стал прощаться. Спасаясь от стихов, которые бились в сознании, как запертая птица, выскочил из комнаты Мельгрочета и помчался в зал совета с надеждой, что сейчас привычные дела – и привычное желание удушить ненавистных советников, преследующее меня вне зависимости от ипостаси, – выбьют из головы чужой речитатив.

Вообще-то по правилам дипломатии нельзя было оставлять беседу, обрывать её на полуслове. Моё поведение однозначно можно было трактовать как неуважение к Мельгрочету, но он, кажется, ничего и не ждал. Нашел себе бога!

Только с этим мне ещё проблем не хватало, в самом деле. Своих королевских обязанностей достаточно, чтобы ещё кто-то божественные скидывал на голову.

К счастью, боль после орочьего напева немного ослабела, и я был способен уже более-менее адекватно мыслить. Надеясь, что приступ не повторится, я замедлил шаг, выровнял дыхание и только тогда наконец-то переступил порог зала совета.

Как мало их осталось, однако! Всего семеро. И даже этим советникам я не доверял. Драконье дворянство вообще вызывало у меня сплошные подозрения, и как исправить их, не стирая притом сознание по рекомендации Мельгрочета, я понятия не имел.

– Господа советники, – протянул привычным слегка язвительным тоном и едва не зашипел от вновь вернувшейся и вгрызающейся в сознание боли. – Рад, что вы собрались здесь. Полагаю, Лауф, вы уже передали совету радостную новость?

– Ваше Величество… – Лауф привстал.

– В любом случае, ничего не мешает мне повторить, – пожал плечами я. – Ваш король наконец-то определился с выбором на отборе. Я отозвался на зов своей истинной и теперь могу жениться. Думаю, пока я займусь государственными делами, вы как раз приступите к организации свадьбы.

Заодно сделают хоть что-то полезное.

– Если советник Лауф вам ещё не рассказал, моей избранницей стала леди Беатрис, – продолжил я, стараясь ничем не проявить, что чувствую себя просто отвратительно. – Именно на её голос я отозвался и избавился от действия зелья, пробуждающего драконий дух.

Судя по тому, как скривились советники, сейчас они думали о том, что я даже в этом остался человеком – отреагировал не на драконицу, а на девушку без второй ипостаси.

Но я так и не дождался вопросов по этому поводу, как и язвительных уколов со стороны советников. Не потому, что они внезапно изменили своё мнение, если бы! Просто тошнота вдруг подкатила к горлу, а за ней в голове взорвалась невероятная боль.

Я пошатнулся и, чтобы устоять на ногах, судорожно вцепился в спинку трона.

– В порядке ли вы, Ваше Величество? – подскочил ко мне Лауф. – Может быть, воды?

– Нет, не надо, – упрямо отозвался я. – Просто болит голова. Мы можем продолжать разговор, господа. Вы, кажется, собирались сообщить мне что-нибудь?

Мужчины переглянулись. Судя по всему, на самом деле они совершенно не желали моего участия в этом разговоре.

Действительно, кому в этой стране интересен король?..

– Ваше Величество, – советник Лауф придержал меня за руку. – Вы просто не учли… Вам не надо было пробивать купол. Неудивительно, что вам сейчас дурно. Позвольте, я помогу вам присесть.

Я мотнул головой. Перед глазами всё поплыло, картинка смазалась, к горлу подкатила волна тошноты.

Купол!

Мысль вспыхнула на задворках сознания, но я не успел ухватиться за неё, так, чтобы до конца понять, что имел в виду Лауф. Мне вообще не хватало сил соображать.

Надо вернуться в полуформу. Жгучее желание вновь соприкоснуться со своей промежуточной сущностью напоминало одержимость.