Признаться, у меня даже были успехи. Несколько молодых драконов из тех, на кого родители уже поспешили навесить артефакты с поддельной сущностью, удалось подтолкнуть к обращению. И я полагал, что они будут мыслить уже совсем по-другому, чем их родители.

Про нечистую кровь тоже говорить, конечно, перестали, но больше из страха. Перестали бояться браков с людьми, когда осознали, что это не мешает рождению крылатых детей. Были, конечно, радикалы вроде советника Берга. Но сам Берг нынче трудился среди орков, лишенный второй ипостаси, и Мельгрочет в своем письме после трех страниц просьб и мольбы обрести всё-таки в себе полуформу, сообщил, что советник не так уж и плох в планировании орочьей экономики.

Ну, всяких гадостей достаточно наговорил, конечно, но орки привычные, им не страшно.

Я посмотрел на оставшуюся кучу неразобранных документов, потянулся к ней, но не успел коснуться листов бумаги, как мою ладонь накрыла женская рука. Беатрис появилась из неоткуда просто у меня за спиной и прильнула ко мне, ероша мои волосы. Я улыбнулся, чувствуя, как щекочут кожу её рыжие пряди, перехватил супругу за запястье, потянул к себе и усадил на колени.

– Ты вернулась.

– Я же обещала, что ненадолго, – улыбнулась Беатрис, обвивая мою шею руками. Потом потянулась, поцеловала меня быстро в губы и промолвила: – Марлена и Альдо ждут нас в гости в ближайший месяц. А ты так давно не отдыхал, что, наверное, пора.

– Ты предлагаешь мне окончательно напугать советников, заставив их самостоятельно принимать решения? – я закатил глаза. – Не такая уж и плохая идея.

Удивительно, но страх перестать бояться – главное, что руководило драконами сейчас. Кто-то из них, конечно, уже пришел к выводу, что король не кусается, если не доводить его до белого каления, и в общем-то никого не ненавидит настолько сильно, как они успели рассказать по секрету всему свету, но… Всё равно король в понимании советников был существом опасным, и в каждом предложении взять самоуправление в советничьи лапы они видели угрозу смертной казни.

Я не противился. Во-первых, так у меня появлялась возможность отдыхать хотя бы иногда, нельзя же целыми сутками просиживать в кабинете и заниматься государственно важными делами, а во-вторых, советники в попытке угодить мне придумывали замечательные вещи.

Хорошо, однако, быть драконьим тираном! А то я поначалу, дурак, ещё переубедить их пытался, сознательность в их головах посеять. Оказывается, надо было только сделать вид, что за каждое неповиновение голову оторву, и сразу нечистая кровь закончилась и всё на свете.

Берг своими стараниями развалил концепцию чистоты драконьей крови, потерял дочь – Анабель осталась в Земнолесье и собиралась замуж за человека, – провел чистку в драконьих рядах, лишив семью Вейн возможности распространять свои противозаконные артефакты с поддельными сущностями, а самое главное, укрепил королевскую власть.

Чудо, а не советник!

– Отличная идея, я считаю, – хмыкнула Беа. – Заодно отдохнешь, и профилактические действия проведешь. М? Согласен?

– Не могу спорить, – я пробежался пальцами по шнуровке платья жены. – Ты же знаешь, рядом с тобой я согласен на всё.

– Подлиза.

– Всего лишь люблю свою жену.

Беатрис удобнее устроилась у меня в объятиях и на время притихла. Потом поинтересовалась:

– Арин, а как мы туда доберемся?

– Разумеется, полетим, – пожал плечами я. – Мы же драконы, Беатрис.

– Ты же знаешь, что меня в последние недели у тебя на спине укачивает, – надулась она. – Я так и не поняла, в чем дело, но полететь таким образом не получится. Может быть, лучше телепортируемся?..

Да, это было проблемой. Беатрис безо всяких проблем бралась за дела государственного значения, с легкостью носилась из страны в страну, занималась финансовой политикой – она разбиралась в этом гораздо лучше меня, да и вообще, всякие расчеты были её стихией, – освоила обычную магию, не горела в огне, но стоило только заговорить о драконьей сущности, как сразу превращалась в капризную девочку, утверждающую, что у неё нет ни малейшего шанса взлететь.

Шанс, конечно же, был, ещё какой! Беатрис своим отрицанием довела уже до того, что ночью невольно приобрела полуформу, а потом не знала, как вернуться обратно. Пришлось вытягивать самостоятельно, хотя я бы с удовольствием подтолкнул её к обращению в драконицу.

Она, впрочем, и оборачивалась! Несколько раз уже. Но каждый раз – испугавшись или слишком разозлившись, да ещё и в такой момент, что потом сама себя корила за несдержанность и не могла никак повторить успех. Я знал, что ей не хватало чувства полета, что Беатрис была создана для этого, что ей в самом деле нужно расправить крылья и полететь – но понятия не имел, когда она позволит себе это сделать.

Если, конечно, вообще позволит.

– Мы полетим, – твердо промолвил я. – Двое. На крыльях. И прямо сейчас.

– Арин…

– Пойдем.