Мельгрочет коротко, в драконьей традиции поклонился, а потом повернулся к остальным оркам, очевидно, чтобы их успокоить. Я же устремился к поверженным неведомым ядом, надеясь, что зараза не успеет расползтись.

– Все отошли от стола! – велел громогласно. – Быстро!

Магия действовала и без посоха, но всё же я ударил им по каменному полу, и двери, что вели прочь из зала, захлопнулись. Кто-то из придворных дам вскрикнул, бросился к выходу, словно я в самом деле сейчас собирался кого-то убить, а не просто выполнял свои обязанности, однако запертые двери не поддавались чарам.

– И вы, – я ткнул посохом в одного из советников, – займитесь делом. Успокойте всех, пока я разберусь с ядом. Быстро!

Мне не посмели возразить – понимали, каковы могут быть последствия. Я же подошел к лежащей на полу Алисии и задержал дыхание, чтобы случайно самому не вдохнуть дым.

Она не успела ничего съесть. И наверняка её отравили не первой. Просто человеческое здоровье гораздо слабее орочьего, вот она и пострадала сильнее других.

Я опустился на колени перед девушкой, чувствуя, как разрывает на части легкие, как горят они огнем от недостачи воздуха, и ладони засветились от колдовства. Сила вошла в девичье тело, перемешиваясь с её кровью, и потекла по её жилам.

Девушка изогнулась дугой и закашлялась, выплёвывая капельки крови. На её внезапно побелевшей коже алый смотрелся убийственно ярко.

Я сделал первый вдох, чувствуя горьковатый привкус яда, и закашлялся и сам, чувствуя, как неведомая зараза терзает тело изнутри. Ощущения были такие, словно я вдохнул мелкие осколки стекла или железа, и эта пыль сейчас оставляет тысячи ранений внутри меня.

Тело отреагировало моментально, стоило ему только позволить. Кровь будто вскипела в жилах, вырабатывая противоядие. Драконья регенерация – могучая вещь, если уметь её правильно применить. Я рисковал, но справлялся с ядом достаточно быстро, чтобы успеть только ощутить боль, но не неисправимые последствия.

А потом, сорвав у одного из орков кинжал с пояса, решительно резанул руку. Кровь струйками побежала по пальцам, и я поднес разрезанное запястье к губам Алисии. Едва заметно надавил на подбородок, заставляя её открыть рот, и алая жидкость потекла просто ей на язык.

Девушка едва смогла сделать глоток. Пребывая на грани сознания и едва-едва хватаясь за жизнь, она выпила всё-таки на ходу сотворенное противоядие – и выгнулась дугой, стоило только крови исчезнуть в её глотке.

Алисия билась в судорогах, пыталась сжимать зубы, подсознательно противясь каплям крови, что падали ей в рот, но я не отпускал. Держал крепко, зная: это единственное, что может помочь достаточно быстро и без необходимости узнать, что же за яд использовался.

Он висел в воздухе. Эта мерзкая отрава вдыхалась и выдыхалась мною, и я знал, что кровь постепенно крепнет, набирает силу. Но подобная процедура регенерации доступна могущественным драконам, никак не оркам. Наверняка нападение было рассчитано именно на них, а не бедную Алисию, просто попавшую, получается, под горячую руку.

Проклятье.

Наконец-то девушка перестала биться в судорогах. Она обмякла в моих руках, и я осторожно уложил её на полу. Коснулся щеки в ободряющем жесте, который Алиса наверняка не ощутила, и с трудом сдержал тяжелый вздох.

Леди Фариас была одной из немногих, кто сохранял способность мыслить адекватно на этом отборе. Порядочная, в общем-то добрая девушка, она была бы хорошей невестой, если б все мои мысли не занимала Беатрис. Но вне зависимости от моих собственных любовных предпочтений Алисия точно не заслуживала того, чтобы так пострадать. В этом я уж точно не сомневался.

И теперь, бледная, едва живая, лежала на земле, пережив отравление опасным, вероятнее всего, очень смертоносным ядом.

А я даже не мог побыть с ней лишнюю минуту.

Потому что должен был сделать нечто противоестественное и для дракона, и для кузена земнолесского короля.

Исцелить орков.

Я чувствовал на себе не просто тяжелые – убийственные взгляды сдерживаемых главой делегации орков. Видел, что они не опустили свои кинжалы, и то, что до сих пор не бросились на драконьих дворян – это только временная задержка.

Кровь всё ещё текла из моей раны, но, чтобы удержать на месте орка, мне пришлось упереться коленом в его грудь. Они массивны, тяжелы, и полуформа рвалась на свободу, чтобы подарить мне чуть больше силы. Я знал, что смогу выпустить когти, впиться в крепкую орочью кожу, приковать орка к месту, и он не сможет даже сдвинуться с места.

Полуформе хватит сил на многое.

Но кровь тогда может вновь стать ядовитой… Для орка так точно. И Беатрис, помнится, пугалась чешуи и когтей, а Альдо раз за разом повторял, что мне не стоит позволять себе заходить слишком далеко.