Он перевернулся на живот. Семь пуль. Хотелось откинуть нож, капризно сказать «не буду». Но сейчас есть одно слово: надо. По привычке, пытаясь сосредоточиться, я прикусила кончик языка. Облила одну из ран виски, чтобы лучше рассмотреть. Сделала быстрый короткий продольный разрез. Чтобы выковырять пулю, пришлось раздвинуть края раны пальцами. Скил то ли шипел, то ли тихо рычал. Сжимал кулаки до побеления суставов. Я старалась действовать аккуратно и четко, убрать кровь и дотянуться до пули пинцетом.

Наконец мне удалось – от злости я отшвырнула подальше расплющенный кусочек металла.

Еще шесть.

Слабый свет, неумение и страх причинить еще большую боль усугубляли ситуацию.

Последняя пуля застряла в ребре, раздробив кость, притаилась глубоко, словно не желала выходить, забилась в израненное тело.

– Сука! Она глубоко сидит, – выругалась я.

Усталость давала о себе знать, от напряжения в глаза будто засыпали песок. Я помассировала переносицу.

Окровавленной ладонью стерла пот со лба, чтобы не заливал глаза. Все стало красным. Кровь мешала обзору, бинтов было мало, поэтому я на ощупь проникла пальцами глубже. Стойкий запах железа впился в ноздри, въелся в кожу, дурманил и вызывал тошноту. Оставалось только полагаться на ощущения. Наконец я ногтем почувствовала инородный предмет.

– Прости, – пробормотала я. Надо было действовать быстро. Взяв пинцет, я сунула его в рану, зажала пулю и выдернула ее. Скил не то простонал, не то прорычал. Вены на его шее набухли, он плотно стиснул зубы – терпел. Да, я бы стала хорошим палачом, даже искусным. Добровольная жертва слабо дергалась от каждого движения, не сопротивлялась. Желая побыстрее закончить начатое, я копалась в ранах почти вслепую. Еще четыре пули. Три, две…

Лезвие вновь царапнуло металл. Последняя! Собрав все силы, я сжала зубы, ухватила покрепче пинцет и достала пулю, а потом еще два ее осколка.

Тупо поглядев на зажатый в щипцах кусочек металла, я повалилась навзничь. Закрыла глаза. Зеленые разводы плясали во тьме, вспыхивали и снова угасали. Царила полная тишина, прерываясь барабанной дробью сердца. Царапал нёбо привкус сладкого металла.

Неясная тревога сродни первобытному инстинкту заставила меня широко распахнуть глаза. Надо мной склонился Скил, нет, не он. Зверь с желтыми глазами. Его взгляд сжигал, лишая воли и возможности сопротивляться, парализовал ужасом, припечатал к полу. В темноте блеснули смертоносные клыки.

Его демонская суть взяла вверх: выжить – основная задача, а я стала пятью литрами живительной пищи.

Я схватила нож, но пока не решалась принести новую порцию боли.

– Скил, пожалуйста. Остановись. Не надо, – тихо произнесла я предательски дрожащим голосом, пытаясь вразумить.

Клыки впились в шею, разрывая кожу. Мой крик наполнил сумеречное помещение. Хищник впился смертельной хваткой. Не пошевелиться. Попытки вырваться были смешны. Три дня назад он, оказывается, был очень нежен, кусая меня, все было как игра без боли, Скил словно пригублял вино; сейчас же он, мучимый жаждой, впивался, желая выпить до дна. Боль прострелила в темечко, отдалась эхом по всему телу, и темные точки поплыли перед глазами. Нож выпал из ослабевших рук.

Шок затмил эмоции, сознание улетало в спасительную тишину.

Скил резко отшатнулся, возвратившись в человеческий облик.

– Кэт… – тихо и удивленно проговорил, опомнившись: – Вкус твоей крови я запомнил.

Потерял сознание. Я лежала и вздрагивала от накатившей истерики, пытаясь вернуть дыханию глубину и ритм, осознать то, что я еще дышу и все кончилось. Осознать ужас, который проявился уже после страшных событий. Слабость растекалась по телу.

Я отключилась.

Когда я открыла глаза, мягкие предрассветные лучи проникали сквозь щели в деревянных стенах и раскрашивали мир в теплые тона. От слабости и боли во всем теле двигаться не хотелось. Я приложила руку к ране: кровь уже запеклась. Мысли расползались, голова гудела, как после тяжелого загула.

Черт! Ничего не кончилось.

Было необходимо затащить Скила в машину или хотя бы найти что-нибудь, чем можно укрыть его от солнечных лучей. Я встала на едва слушающиеся ноги. Первым делом открыла багажник. Отлично, вампир оказался предусмотрительным – я нашла там спальник. Накрыв Скила с головой, я еще порылась в багажнике в поисках аптечки, но обнаружила только полбутылки виски. Так себе лекарственное средство, но в качестве антисептика подойдет, да и нервы может подлечить.

Действовала механически, преодолевая слабость. Сделала два больших глотка. Сразу потеплело. Чтобы усилить эффект, хлебнула еще и присела на переднее сиденье. Мне тоже надо отдохнуть. Раскрыв маленькую сумочку, я убедилась, что артефакт все еще со мной; в бархатном же мешочке находились бриллианты. Много маленьких блестящих камушков в тайном хранилище, хм, не могли быть подделкой.