Дверь моей квартиры висела на петлях, замок был разбит сильным ударом. Внутри было хуже. Коффман, видимо, направил сюда тех же, кто уничтожил дом доктора Лиля, потому что все, что можно было, разбили. Они даже порвали каждый бумажный стаканчик с лапшой, и это было гадко. Если бы мне не светило возвращение домой, я разозлилась бы. А так я смогла только вздохнуть.

— Прошу, хорошенько побей Коффмана за меня.

— Будет сделано, — пообещал Ник, опуская мою коробку в центре гостиной, только там на полу не было обломков. — Итак, — он потер шею. — Видимо, это прощание.

Сердце сжалось. Я знала, что меня ждало это, но я не хотела это слышать.

— Я еще вернусь, — пообещала я ему и себе. — Мой папа ненавидит этот город, и потому что место — мое любимое в мире.

— Хочешь, я скажу другим Уборщикам?

— Что меня отправили домой? — я фыркнула. — Ни за что. Пусть думают, что я разбогатела и ушла на покой. Это хороший и счастливый конец для Уборщицы Ён Э.

Он кивнул, потом я кивнула, и мы замерли и стояли, глядя друг на друга, пока минуты тянулись.

— Тебе, наверное, стоит идти, — сказала я. — Ты не хочешь быть тут, когда мой папа прибудет.

— Точно, — согласился он и еще раз посмотрел на меня. — Удачи в жизни, Опал.

— И тебе, — я гордилась тем, что голос не дрогнул. Это ощущалось как поражение сильнее всего этой ночью. Но я уже плакала. Я не давала себе повторить это при нем. Еще будет время для слез и ненависти к миру, когда я вернусь в логово отца в Сеуле. Сейчас я собиралась запомнить каждый миг, смотрела, как Ник махал на прощание и тихо уходил за разбитую дверь, закрывая то, что от нее осталось, за собой.

Я смотрела туда, где он был, долгое время. Это было печальным делом, но что еще я могла? Мне даже было негде сесть в моей квартире. Я слышала, как очки в сумке включились, значит, Сибил посылала местоположение отцу. Я могла подойти и выключить ее, но смысла не было. Произойдет это сейчас или через час, мне крышка. Я бросила вызов Дракону Кореи и проиграла. Я пыталась быть сильной, но в дверь постучали.

Как пленник, идущий к виселице, я прошла четыре фута по моему ковру в обломках. Я не хотела, чтобы отец видел меня разбитой, так что заставила себя выпрямиться. Когда я расправила плечи и выпрямилась во весь рост, я сжала дыру на месте дверной ручки и потянула дверь, открывая ее, уже упрямо хмурясь.

И чуть не врезалась в Ника.

— Что ты тут делаешь? — безумно прошептала я, шагнула мимо него, чтобы проверить, не было ли на парковке лимузина моего отца. — Он вот-вот придет!

— Знаю, — сказал Ник. — Потому я спешил, — он схватил мою ладонь и что-то сунул в нее. — Вот.

Я в смятении опустила взгляд. Ник сунул мне в руку конверт, желтый, как из банка, которые никто уже не использовал. В такие заворачивали наличные.

— Что это?

— Заем, — он пристально смотрел на меня. — Я занимаю тебе десять тысяч долларов.

Я подпрыгнула так, что чуть не выронила конверт.

— Что?

— Я занимаю тебе десять тысяч долларов, — повторил Ник. — Теперь ты можешь отплатить отцу.

— Так нельзя! — закричала я.

Он пожал плечами.

— Почему? Ты уже стоила мне миллионов долларов этой ночью. Что такое еще десять тысяч?

— Я не могу это принять, — я протянула конверт ему. — Ты не можешь просто дать мне десять тысяч долларов!

— Я их не даю, — его голос стал раздраженным. — Я уже сказал, это заем. Вернешь позже.

— Я не могу, — отчаянно сказала я. — Если бы я могла вернуть десять тысяч долларов, я бы не попала в эту беду! Но шансов нет. Я проклята.

Ник улыбнулся мне.

— Ты не проклята.

— Нет, я на самом деле проклята магией дракона, — объяснила я. — Потому у меня были ужасные пять месяцев. Драконша, которая забирала василисков, сказала, что отец проклял меня на неудачи.

— О, — сказал Ник, а потом пожал плечами. — Не важно.

— Как это? — завопила я.

— Я не проклят, — он ухмыльнулся. — Как насчет этого? Ты всегда была в Уборке лучше меня, и я всегда завидовал твоей способности смотреть на квартиру и видеть скрытые деньги. Тебе нужен тот, кто будет делать ставки, кто не проклят магией. Как насчет работы вместе? Ты сможешь говорить, какие квартиры — хорошая покупка, и я буду вести все транзакции, которым может навредить твоя неудача. Так мы перестанем тратить деньги, делая ставки против друг друга. Мы будем злить всех, зарабатывать много денег, и ты сможешь отплатить мне. Все побеждают! Будем все делить шестьдесят на сорок. Будет чудесно.

Я хмуро смотрела на конверт денег в моих руках.

— Пятьдесят на пятьдесят.

— Согласен, — тут же сказал он и протянул руку.

Я крепко сжала его ладонь.

— Спасибо.

— Ты ведешь себя так, словно я проявил милосердие, — он улыбнулся мне. — Но я только что заманил своего главного соперника на свою сторону, так что кто теперь победил? — он потер ладони. — Наконец, я доберусь до тех классных лотов, которые ты всегда выигрываешь.