– Сейчас леди,– мужчина поднес к моим губам серебряную фляжку. Я сделала жадный глоток и тут же закашлялась, рот обожгло, будто хлебнула…

– Вино?– с негодованием уставилась на ралинга.

– Кормельское, самое лучшее. Да вы пейте, не стесняйтесь.

Не смотря на щедрое предложение, все же отказалась.

– Сколько лет прошло с тех пор…с последней битвы с игнисами?– волнуясь, спросила я.

– Три года.

– Боже, три года. Совсем не много для вечности, но для человека.

От крошечного глотка, а может от всего пережитого я чуть не грохнулась в обморок. Маг успел подхватить меня и увести через портал.

Мы оказались в малой гостиной, ведущей в сад. Так хорошо снова быть здесь. Но все же я бы предпочла спальню. Накрыться одеялом вместе с головой и заснуть, а проснувшись обнаружить, что все случившееся безумный кошмар.

– Клементина!

Двери комнаты распахнулись, и на пороге появилась Дайре. Принцесса бросилась ко мне, мы обнялись.

– Ты вернулась…а мы думали…это так…

От волнения я не сразу заметила, что девушка находится в положении. Округлившийся животик не скрывало даже платье свободного покроя.

Черт. Что я здесь делаю?

Ревность острым лезвием полоснула по сердцу. Отвернулась, чтобы она не видела мои слезы. Значит, Кайден и Дайре поженились. Я не могу осуждать, так и должно быть. Он король, она принцесса и их брак залог мира. Но господи, как же болит душа.

– Поздравляю ,– комок в горле мешает говорить.– Кайден наверно счастлив…

– Кайден? О нет, ты…ты подумала? Всевышний, это не его ребенок.

– Что? Но я думала…вы…ты…

– Я вышла замуж за Абнара. Он теперь королевский советник. И знаешь Клементина…я так счастлива!

Дверь вновь распахнулась. На этот раз так сильно, что слетела с петель и упала на паркет. Мужчина, появившийся в проходе торопливо, перешагнул через сломанную дверь. Мгновение мы смотрели друга на друга не мигая, а затем я не помня себя от радости, полетела вперед. Кайден сжал меня в объятиях, так что я не могла дышать. Но мне и не надо было, я словно возродилась рядом с ним из пепла.

– Абнар сказал мне тогда…сказал, что…

– Что я тебя люблю?– вглядывалась в изумрудные глаза, в глубине которых стояли слезы.

Кивнул, нагнулся чтобы поцеловать, страстно, обжигающе, а затем нехотя отстранился.

– Ждал…ты ждал…

– А ты думала я смогу забыть свою лаэлин?

– Люблю. Люблю тебя.

Снова торопливые поцелуи. Мы не могли насытиться друг другом, словно путники, изнывающие от жары и попавшие в оазис, посреди пустыни.

– И я тебя люблю.

Эпилог

Москва.

Из плюшевого домика вышел Капушок. Некогда белоснежная шерстка скаталась и стало грязно–серая.

– Капушок?

Молодой мужчина откинулся на спинку кожаного дивана и недовольно посмотрел на кота.

Виконт Куртене в облике пушистого зверя зашипел и демонстративно распушил хвост.

– Надо бы его помыть,– вздохнул Максим Гордеев и повернулся к сидевшей возле камина девушке. Его взгляд наполнился нежностью.

Хозяин дома даже не подозревал, что за чудачествами кота стоит гораздо больше, чем он мог представить. Юный виконт в теле животного вел себя неадекватно, сбежал из квартиры и жил некоторое время на помойке. Правда, после того, как сосед принес его обратно, тот заметно присмирел. Видимо решил, что миска с кормом и блюдечко молока, лучше, чем клыки бродячих собак.

– Может его кастрировать?– предложил мужчина.– Он у тебя слишком нервный.

Виконт Куртене навострил уши и зашипел, а затем жалобно заскулил и юркнул под кровать.

– Не знаю, стоит ли так радикально,– проговорила девушка и, отложив книгу, подошла к мужчине. Он притянул ее к себе и стал покрывать шею поцелуями.

Клементина, попавшая в тело Инги, ничего не помнила о своей прошлой жизни. Врачи сказали, что так бывает, после удара и сотрясения. Максим Гордеев, тот самый владелец картины, получив от Инги смс, решил сразу приехать, благо находился недалеко от ее дома. Увидев напуганную и растерянную девушку, он отвез ее в больницу и продолжал навещать. А затем неожиданно для себя влюбился. Его покорила доброта и нежность, даже некоторая трогательность молодой художницы. И хотя позже он купил ей дорогие краски и кисти, навыки живописи так и не вернулись, впрочем, как и память.

Клементина позже нашла себе занятие по душе. Она обучилась искусству фотографии и даже стала знаменитой в узких кругах. Но главным своим предназначением всегда считала быть женой и матерью, наслаждаясь тихим семейным счастьем в кругу любящей семьи.

***

Вестария.

– Можно?– я осторожно прикоснулась к большому животу Дайре.– Ой, он толкается.

– Это девочка.

– Откуда ты знаешь?

– Материнское предчувствие,– хмыкнула та.– Ну и магия мужа конечно.