— Спасибо, — шепнула я, сняла ребризер и очки, чтобы оттереть пот и жижу с лица и шеи.

— Не за что. — Ник опустился на ступеньку рядом со мной. После долгого утомленного молчания он сказал. — Завтра будет лучше.

— А если нет? — прошептала я, прижимая лицом к грубой тонкой ткани полотенца. — А если мы будем погружаться все ниже и ниже…

— Вечно тонуть не выйдет.

— Потому что разбиваешься об дно, — отметила я.

Ник долго молчал, а я смотрела на полотенце, надеясь, что он не собирался сделать очевидный вывод, которого я пыталась избегать весь день.

— Послушай, Опал…

Блин.

— Я думал, — продолжил он, глядя на вечернее солнце, щурясь от лучей, падающих между зданиями. — День был плохим. Может, нам стоит…

— Перестать быть напарниками? — я опередила его.

Ник удивленно оглянулся, и это удивило и меня. Я думала, что торопила события, но я не так поняла ситуацию, потому что Ник был в ярости.

— Я собирался сказать «поужинать», — рявкнул он, хмуро глядя на меня. — С чего ты взяла, что я хочу перестать работать с тобой?

— Не знаю. Может, потому что ты потерял из-за меня десять тысяч, а весь день был потрачен на жижу слизней? — ответила я. — Это очевидно.

— Это не очевидно, — недовольно сказал он. — Ты этого не делала!

— Перестань, — взмолилась я. — Это не просто возмущения, ясно? Я проклята неудачей.

— Это не твоя вина. Это сделал с тобой отец. Он виноват, а не ты.

Это было правдой. Но ничего не меняло.

— Я все еще ходячая катастрофа, — напомнила я. — Я не называю это изъяном личности. Просто я не обижусь, если ты не захочешь быть ко мне привязанным, — просто будет больно. Очень больно, потому что было приятно не заниматься всем одной. Я даже не понимала, как одиноко было, пока он не проник в мою жизнь, но теперь он был тут, я не знала, как вернуться к одиночеству. Я не собиралась удерживать Ника. Я хотела поступить правильно, отпустить его, так что удивилась, когда он обернулся и склонился к моему лицу.

— Я не привязан, — рявкнул он. — Это была моя идея, помнишь? Я тебя не брошу.

— Ты меня не бросаешь, — я пыталась быть логичной. — Мы договорились, когда ты думал, что я еще могу зарабатывать, но это не работает. Я ценю твои попытки помочь. Правда. Но это проклятие сильнее, чем я думала. Это моя вина. Я недооценила магию папы, но тебе не нужно страдать в моем урагане неудач.

— Ты — не неудачница, — упрямо сказал Ник. — Я не стал бы покупать этот магазин, если бы ты не подсказала, и ты была права. Если бы не слизни, мы получили бы джекпот тут.

— Но из-за меня…

— Нельзя винить себя во всем плохом и забывать о хорошем, — упрямо сказал он. — Сегодня было плохо, да, но так не будет каждый день. Ты была проклята уже пять месяцев, да? Все твои квартиры были такими плохими?

Это была худшая из всех, что я Убрала, включая ту, где был труп, так что пришлось покачать головой.

— Вот именно, — Ник кивнул. — То, что в этот раз нам не повезло, не означает, что так будет все время. Уборка — всегда взлеты и падения. Мы снова поднимемся, работая вместе, и разбогатеем.

Я прижалась лицом к полотенцу, чтобы скрыть улыбку. Кто бы знал, что от слов, что меня использовали из-за денег, я буду ощущать тепло, но было приятно хоть раз слышать, как кто-то верил меня. В старой жизни никто не верил, что я могу все. Родители ясно показывали, как их разочаровывали мои решения. Даже друзья, как Хейди, подшучивали, что я была катастрофой в магии. Даже я знала, что я была ужасна почти во всем, что не касалось знаний по истории или оценке сокровищ. Но Ник недовольно глядел на меня, словно злился, что я не понимала, как сильно мы собирались работать, как только будет шанс, и это было… приятно.

— Ты точно не оптимист?

— Ни капли, — серьезно сказал он. — Я реалист. Просто кажется ярким, потому что ты сейчас в негативе.

Я была в депрессии в последнее время. Но если узнаешь, что магия привлекает к тебе неудачи, теряешь силы. Я уже делала все, что могла, чтобы бороться. Может, Ник был прав. Может, не было смысла…

— Эй!

Мы оба вздрогнули. Крупный мужчина в переулке в одежде дворника выглядывал из двери, хмуро сверлил нас взглядом.

— Это вы сбросили все те мусорные мешки в мусоропровод?

— А что? — Ник поднялся на ноги.

— Нельзя оставить это нам!

— Этот магазин — часть здания, — сказал Ник. — У нас есть право избавиться от вещей в нем, — он расправил плечи, поднял фальшивую правую ладонь, чтобы зацепить большой палец за ремешок на груди возле пистолета. Это была угроза, но я не возмущалась. Я не хотела снова двигать этот мусор.

— Обычный мусор, допустим, — мужчина отступил. — Но это бросать нельзя.

Он швырнул три мусорных мешка на брусчатку у ног Ника. Три извивающихся мешка.