Это не было преувеличением. С мужчинами у меня не клеилось, и я знала, что страх перед отцом отгонял многих в Корее, но даже в СЗД, где я могла скрыть, что я была Опал Ён Э, у меня не было отношений дольше двух недель. Я не знала, было дело в парнях или мне, была я слишком требовательной или странной, сосредоточенной на заработке денег, но, как отметила Сибил во время моего ужина с Питером, смысл был понятен: если Опал нравился парень, парень уходил. И хоть было несправедливо объединять Ника с другими, потому что он был другим, я не могла рисковать сейчас. Пока мой долг не был отплачен, мне нужно было, чтобы все шло гладко, без драм, и это не могло включать поцелуи из-за удара магией после событий, угрожающих жизни.

Но это уже произошло. Теперь я могла лишь скрестить пальцы и надеяться, что Ник был так пьян, что не вспомнит. Это меня печалило, но было бы лучше для всех, если бы тот внезапный и прекрасный поцелуй остался в моих фантазиях. А пока что нужно было сосредоточиться на настоящем мире, где я все еще брела по бесконечному лесу с натертыми ногами и разбитой магией. Даже мой телефон не выдерживал. Карта уже не обновлялась, Сибил не давала советы подозрительно долго. Я подумывала плюнуть и развернуться, когда заметила свет вдали.

Фонарь. Не электрический, а в старом стиле, со стеклом и маслом, он сиял как золото во тьме леса впереди меня.

Я побежала вперед, ощущая надежду, игнорируя хвою, тыкающую в ноги, поспешила к единственному признаку прогресс тут. Но, хоть я явно двигалась, фонарь не становился больше. Как точка на застывшей карте, он не становился ближе, как бы я ни старалась. Это было как один из кошмаров, когда ты бежал и бежал, но никуда не мог попасть. Еще пятнадцать минут, и я была на девяносто процентов убеждена, что уснула в такси, и все это мне снилось. Только так можно было объяснить происходящее. Но я не останавливалась.

А стоило. Если это был сон, нужно было проснуться и выйти из машины, пока она не забрала, катаясь, все, что осталось на моем счету. Если это был не сон, было даже хуже. До того, как я увидела фонарь, я шла подозрительно долго, но путь по лесу ночью всегда казался дольше, когда не знал, куда идти. Но тут не было сомнений. В отличие от точки на карте, которая не была надежной в движущемся городе, я видела, что фонарь не двигался, хотя я бежала, и я прочла достаточно фольклора, чтобы знать, что леса, в которых ходил и ничего не находил, были не теми местами, где стоило быть. Люди фыркали, когда я применяла логику из сказок к реальной жизни, но в тех историях предки передавали важные знания в мире, где магия перестала существовать. Теперь засуха прошла, и магия вернулась, так что сказки снова были важными.

Такой была тема моего диплома. Вряд ли я попала в зачарованный лес — это был центральный Мичиган, а не средневековая Европа — но лес, который тянулся вечно, постоянно попадался в разных культурах. То, что многие люди рассказывали одну историю, намекало, что такие леса когда-то были частым явлением. Я не знала, откуда он взялся на краю СЗД, но, ощущая магию в воздухе, густую, как сироп, я могла поверить в это. Но теперь я переживала из-за того, как выйти.

Тяжело дыша, я перестала бежать и огляделась. Я хотела осмотреться, но уже не знала, с какой стороны пришла, лес за мной был даже темнее и страшнее леса впереди. В той стороне хотя бы был свет. Свет будто манил меня идти вечно, пока я не умру — такой троп тоже часто встречался в таких историях — но развернуться было как сдаться, а мне хватало поражений для одной ночи. Если это была ловушка, я уже в нее попала, но если я собиралась глупо умереть этой ночью, то я собиралась сделать это, двигаясь вперед. Так что я стиснула зубы и пошла вперед, топая решительно грязными ногами по корням и хвое, пока вдруг не оказалась на месте.

Я резко остановилось. Не было перемещения или предупреждения. Лес просто закончился, и я оказалась на поляне под широким ясным небом, зеленеющим от первых лучей рассвета. Передо мной был двухэтажный кирпичный дом, похожий на другие в районе университета, но этот не был древним или рушащимся. Этот был красивым, белый цемент сиял, на кирпиче были милые узоры на втором этаже, окна были с яркими витражами, а коричневая черепица на крыше выглядела целой, фундамент из гранита тянулся в землю. Это был красивый пример классической архитектуры старого Детройта со времен, когда выражение «мой дом — моя крепость» воспринимали буквально. На крыше была даже башенка с конической крышей и окошком, где могла сидеть принцесса на фотографии для рекламы.

Но, хоть дом был как из готического Возрождения, пейзаж выглядел так, будто безумный эксперимент ботаника пошел не так. Каждый фут открытой земли между домом и лесом был полон растений, каждое было с ярлычком. Но порядка среди них не было. Это была смесь трав, цветов, кустов, деревьев, плодов и ягод. Овощи были рядом с цветами, дальше росли плодовые деревья и то, что я назвала бы сорняками, если бы они не были красиво подписаны как нечто другое.

Как дом, который они окружали, растения были ухоженными. Куст голубики слева выглядел заманчиво, ягоды были идеальными, как в журнале, блестели утренней росой. Я не осмелилась взять ни одной. Я ничего не трогала.