— Простите, — я сжала картофель. — Я сделаю это.

— Хорошо, — она выглянула в окно за мной, небо становилось розовым. — Солнце восходит, тебе нужно идти. Нельзя ничего делать, пока связь твоей души не вернется, и это не произойдет, пока ты не поспишь.

Я была готова уснуть. Телефон вообще уже не работал, и я не знала, который был час, но если солнце восходило, я не спала сутки.

— Сон звучит отлично, — я встала с дивана со скрипом. — Сколько я вам должна?

После ее слов, что она не была дешевой, я готовилась к худшему, но пожилой врач покачала головой.

— Сегодня бесплатно.

— Вы шутите.

— С чего бы я шутила насчет этого? — спросила она. — Ты ясно дала понять, что у тебя плохо с деньгами, и я решила побыть доброй. Это пустяки. Кроме моего времени, ты мне стоила сегодня лишь картофеля, а этого у меня много.

Я замотала головой.

— Я должна заплатить.

— Почему?

— Потому что я по шею в долгах, и я не хочу больше, — заявила я. — Если это сработает, и вы починили мою магию, я буду обязана вам жизнью. Но я делаю это, чтобы вернуть свою жизнь, так что позвольте заплатить заоблачную цену, чтобы это было закончено.

Старушка склонила голову.

— Почему так сложно поверить, что я даю тебе что-то бесплатно?

— Потому что это СЗД! — закричала я. — Тут бесплатно только проблемы.

Она была оскорблена.

— Думаешь, СЗД это только деньги?

Я смотрела на нее, пытаясь решить, был ли этот вопрос серьезным.

— Эм, да? Мы живем в храме безрассудного капитализма, месте, где все разрешено и все продается. Чем еще это может быть?

— Деньги могут купить только вещи, — сказала старушка, ее карие глаза сияли странным янтарным светом в лучах солнца. — Деньги — просто орудие. Это средство, не результат. СЗД всегда понимала это.

— Но обманула меня, — буркнула я.

— Не знаю, почему тебе так сложно понять, — едко сказала она. — СЗД использует деньги для того же, что и ты.

— Чтобы оплачивать долги?

Старушка посмотрела на меня строго.

— Чтобы купить свободу.

Она закончила, и я поняла, что давление в комнате усилилось. Казалось, дикая магия, которую я заметила по пути, стала больше. Тяжелее, давила на меня. Через секунды мне стало сложно стоять на ногах, но доктор Ковальски этого не замечала. Она просто сидела на стуле, смотрела на меня странными яркими глазами, ее магия странно выделялась. Сила от нее катилась волнами сильнее, чем в саду. Сильнее, чем должно от человека. Сильнее, чем что-либо, что я ощущала вне Узлов, когда тьма ловила меня…

Я выронила картофель, когда все поняла.

— Вы — дух.

Старушка улыбнулась.

Я опустилась на стул, выбора не было. Магия так давила, что я ощущала, как она толкала во мне мою пострадавшую душу. Это было ужасное неестественное ощущение, но я не могла переживать из-за этого. Я была занята, пытаясь понять, с каким духом столкнулась, пока не сказала то, что могло меня погубить.

Это был не голос Пустого Ветра. Вряд ли это было важно, боги, наверное, могли менять голоса, когда хотели, но тут не было мертвых или забытых, так что это был не он.

Это не могла быть Алгонквин. Я видела много раз Леди Великих озер по телевизору, и хоть она часто принимала человеческий облик, потому что люди боялись, когда понимали, что говорили с женщиной из воды, обычно это было очевидно. И она была Духом Земли. Это все еще делало ее богиней, по сравнению со смертной, как я, но Духи Земли были самыми старыми и маленькими духами. Большие и опасные боги были теми, кого создали люди, Духи Смертных.

В отличие от Духов Земли, они не были ограничены физическими структурами. Они были такими же большими, как страх людей перед смертью, такими же сильными, как способность любить, и они носили столько лиц, сколько мы им давали. Я была уверена, что существо передо мной в теле старушки было одним из таких, но чьим? Нынче богов было много. Кто осмелился бы жить на земле, которую город отказывался…

Я ощутила себя глупо. А потом испугалась, потому что, если я была права, я была в обществе божества, которое пугало сильнее, чем Пастух Забытых Мертвых.

— Вы — СЗД,

— Долго ты понимала, — сказала дух голосом, который уже не походил старушке.

Я вжалась в диван.

— Вы были тут все время или…

— Я всегда тут, — ответил город, улыбаясь мне, и это выглядело так, словно у куклы потянули за нужную нить. — Это одно из моих лиц. У города их должно быть много, но доктор Ковальски — одно из моих любимых. Она умерла десять лет назад, но мы договорились, что я возьму ее душу как часть своей в обмен на ее знания. И ее помощь с садом. Я ужасна с растениями.

Она опечалилась из-за этого. Я не знала, почему богиня хотела быть хорошей садовницей, но это показалось важной.

— Так я говорила с врачом?