Я не хотела заканчивать, но до аукциона завтра утром у меня не было дел.

— Думаю, на сегодня хватит.

— Отлично, — Ник включил двигатель. — Умираю от голода. Хочешь поужинать?

Это меня соблазняло, но ужин с Ником означал, что он будет готовить, а я не хотела есть еду Ника, пока я забирала и все его деньги.

— Нет, спасибо.

Он смотрел на меня, как на чокнутую, что не удивляло, ведь Опал никогда не отказывалась от еды.

— Ты в порядке?

— Да, — сказала я. — Просто устала, — и это было правдой. Я так устала, что почти уснула в его машине, но Ник не прекращал спрашивать.

— Тебе плохо? — спросил он, окинув меня взглядом. — Ты же не собираешься есть картошку в твоей сумке? Мы только что продали твою микроволновку и плиту.

— Это не для еды! — закричала я. — Это волшебная картошка!

Я знала, как плохо это звучало, когда вылетело из моего рта. К сожалению, объяснение звучало бы еще хуже. Что мне ему сказать? Что я отправилась в путешествие самопознания в бесконечный лес и получила волшебную картошку от мертвой шаманки, которая была еще и сосудом для богини СЗД? Даже меня это потрясало, а я была там.

— Это сложно, — сказала я, прижав ладонь к утомленным глазам. — Ты можешь просто отвезти меня домой? Пожалуйста.

Ник с подозрением смотрел на меня полминуты, а потом тряхнул головой и направил машину в вечерний поток машин, словно рыбу в ручей.

* * *

— Ладно, сколько у нас?

Мы сидели в актовом зале штаба Уборки СЗД, где проводили аукцион. Без пяти шесть утра в понедельник, через пять минут откроются первые лоты этой недели, и народу было полно. Ник рано забрал меня, чтобы мы могли хорошо сесть, но передние места уже были заняты, когда мы прибыли, и пришлось довольствоваться вторым рядом посередине. Место все еще было хорошим, но я знала по толпе, что бой будет жестоким.

— Три тысячи двадцать четыре доллара и восемьдесят семь центов, — ответила Сибил, покрывая мой интерфейс таблицами, которые она составила, пока я спала. — Я просмотрела записи обо всех предыдущих квартирах, и лучший доход был, когда ты купила двухкомнатную квартиру на первом этаже здания среднего размера в районе среднего класса почти за тысячу долларов. Я бы советовала взять три такие, чтобы увеличить шансы дохода.

Я вздохнула.

— Я не управляю тем, что продают на аукционе, ты ведь знаешь?

— Эй, я просто говорю то, что мне сказали алгоритмы, — сказала Сибил. — Я провела десять тысяч симуляций, используя данные пяти прошлых месяцев, и даже учитывая потерю при продаже в ломбарде и переводе в золото, у тебя хотя бы сорок процентов шанса на успех. Это не так плохо! Конечно, это просто симуляция. Ты будешь выбирать квартиру. Но если не тратить слишком много денег, шансов на достижение цели будет больше.

Я бы хотела улучшить шансы, но и сорок процентов были близки к удаче.

— Спасибо за совет, Сиб.

— Всегда пожалуйста, — тепло ответила Сибил. — Я знаю, как тебя радуют цифры!

Так и было. Меня было легко обрадовать, но было сложно получить хорошие цифры в эти дни.

— Какой план? — спросил Ник, вручая мне стакан кофе из торгового автомата, когда я подняла очки с лица.

— Как всегда, — я игнорировала химический дешевый вкус, потягивая теплый кофе, надеясь взбодриться. — Я все еще проклята, так что ставки делаешь ты. Я говорю варианты, как обычно, но я хочу купить много квартир, так что готовься к безумию.

— Сколько квартир? — спросил Ник. — Нас все еще только двое.

— Поверь, у меня есть план, — уверенно сказала я, допивая кофе и опуская очки. — Просто делай ставки на все, что я скажу.

Ник все еще сомневался, когда его лицо появилось в камерах моих очков, но Брокер уже шел, и мы повернулись к короткой сцене с древним занавесом из красного бархата.

— Счастливого понедельника, дети! — бодро сказал Брокер, его идеальное из-за пластики лицо улыбалось, когда он занял место на подиуме. — Вас много, квартир много, так что сделаем это быстро.

Он провел пальцами по стеклянному экрану на подиуме, и картинка появилась в моей дополненной реальности. Она была и на экране на сцене, но у меня кадр был больше, четче, и Сибил была готова искать его с распознаванием по фотографии.

Тут это не требовалось. Брокер начинал с крупных лотов, в этот раз — с целой заброшенной фабрики. Никто не поднял руку. Внутри почти наверняка было что-то выгодное, но даже на фотографии фасада было много разбитых окон, и у кого было время чистить триста тысяч квадратных футов фабрики с битым оборудованием, которую уже могли обворовать? Брокер дошел до одного доллара, а потом убрал фабрику на свалку, что означало ее конец. Если даже Уборщики не хотели имущество, СЗД считала его мертвым. Порой здания со свалки переделывали, но обычно дух города просто убирала их в землю и заменяла чем-то новым. Так было в СЗД: если ты не ценный, ты не нужен.