Я не знала, почему не поняла правду раньше. В отличие от людей, которые хватали магию из того, что было рядом, драконы питали свои чары своим огнем. Я знала это. Все, кто изучал магию, знали это, но мне не приходило в голову до этого, что огонь отца не был бесконечным. Я еще не видела, чтобы дракон так тратил свои силы, но только это могло объяснить то, что превратило ухоженного отца в оболочку передо мной.

На безумный миг я ощутила волну стыда. Я просто хотела освободиться. Я не хотела вредить ему, не хотела этого. Он вел себя ужасно, но он оставался моим папой. Я когда-то любила его всем сердцем. Часть меня еще любила, потому что я встала с дивана, чтобы подбежать к нему, а потом вспомнила правду.

Это была не моя вина.

Да, мои поступки осушили его, но он сам проклял меня. Он мог остановиться и спасти себя в любой миг, но не стал. Судя по тяжелому взгляду впавших глаз, он все еще не собирался отпускать, и с этим осознанием все мое сочувствие испарилось.

— Ты выглядишь ужасно, — я скрестила руки на груди.

— Могу сказать это же о тебе, — ответил Великий Ён, его нечеловеческие глаза окинули меня взглядом, он нахмурился сильнее. — Ты снова похудела.

Я думала, что вещи из торгового автомата висели на мне сильнее обычного, но я не дала ему сменить тему.

— Я тут, чтобы оплатить долг.

— С чего ты взяла, что я это приму? — он прислонился к подлокотнику своего трона, словно это было просто удобное положение, а не то, что помогало ему не упасть. — Срок истекает через несколько дней.

— Не важно, принимаешь ты или нет, — прорычала я, склоняясь, чтобы схватить свой упавший телефон с ковра. — Я возвращаю деньги за колледж, а ты отпускаешь меня, и дальше я делаю с жизнью, что хочу. Такой был уговор.

Он сверкнул зубами.

— Твой уговор.

— Ты согласился на него, — напомнила я.

— Потому что ты меня обманула, — прорычал он. — Ты скрыла то, что была Уборщиком. Я не дал бы слово, если бы думал, что был шанс, что ты преуспеешь.

— Да, может, тебе стоило подумать об этом до того, когда ты решил, что я так глупа, что поставлю все на кон в сделке, где не могу выиграть, — едко сказала я, глядя ему в глаза, называя иконку «Отправить плату» на экране телефона. Через секунду пришло сообщение, что деньги были получены. — Вот, — сказала я дрожащим голосом. — Готово. Я заплатила. Все, как требовалось. Я выполнила свою часть сделки. Теперь сними проклятие!

Я напряглась в конце, уперлась сапогами Уборщика в ковер, пока ждала его бурю негодования, но отец отвернул осунувшееся лицо.

— Нет.

Мои глаза расширились.

— Ч-что? — пролепетала я. — Ты не можешь сказать «нет». Я победила! У нас был уговор!

— Был, — сказал отец, низкий голос был утомленным. — Но проклятие не было его частью. Я обещал это, если ты оплатишь долг сама. Я позволял тебе жить, как ты хотела. Я не говорил ничего о магии.

— Потому что тогда магия и не участвовала! — закричала я. — Ты проклял меня, потому что проигрывал! Но я не могу жить, как хочу, пока ты тянешь меня ко дну, так что убери это с меня!

Ён прищурился.

— Нет, — повторил он и оскалился. — Никогда.

Это шипящее слово разрывало меня. С момента, как я придумала этот план почти пять лет назад, я надеялась на то, что отец держал слово. Дракон Кореи мог растоптать тебя, смешать с грязью, но он всегда сдерживал обещание.

Но не для меня.

— Ты не можешь так поступить!

— Я могу все, что хочу! — взревел он, его обычно спокойное поведение пропало, он вскочил на ноги. — Ты — мой Опал! Я тебя сделал!

— Я — человек! — заорала я, шагая вперед, пока не оказалась прямо перед ним. — Я никому не принадлежу!

— Ты не знаешь, чем я пожертвовал ради тебя! — рычал Ён, его худые ладони сжались в бледные костлявые кулаки. — Я пытался снова и снова дать тебе то, что ты хотела, но каждый раз, когда я давал тебе свободу, ты используешь ее, чтобы навредить тому, что мне наиболее дорого, — он схватил меня за плечо и повернул к огромному зеркалу напротив окна. — Посмотри, что ты с собой сделала!

Я злилась, но при виде нас двоих в зеркале я замерла. Я не разглядывала себя с тех пор, как началась гонка за деньгами. Глядя на свое отражение, я не узнавала тощую утомленную девушку, глядящую на меня. Моя кожа была сухой, шелушилась от плохого питания и недель плохого сна. Мои костлявые руки и ноги были в порезах и синяках от Уборки, а лицо выглядело как череп. Я даже не была похожа на человека. Я выглядела как призрак. Утомленная тень. Иронично, что впервые в жизни я была похожа на папу.

— Смотри, что ты с ней сделала, — прошептал отец на корейском, убирая мои грязные волосы с моего лица. — Я убил бы любого, который сделал бы такое с моим щенком, но что делать, если это сотворила ты?

— Я этого не делала, — процедил я, повернувшись к нему. — Это сделал ты. Это случилось, потому что ты загнал меня в угол. Ты мог спасти нас обоих, поняв намек и отпустив меня!