Коффман отвел меня по шахте к лифту. Я боролась весь путь, но из принципа, ведь не могла победить. Я не могла его остановить, а если бы смогла, мне было некуда идти. Отец ушел, богиня ушла, Ник был неизвестно где, а Белую Змею сторожил отряд с оружием. Даже Сибил не могла мне помочь. Как только мы оказались в лифте, Коффман сорвал мои очки и наушник, убрал их в мою сумку, ее тоже отобрал и повесил на свое плечо, пока мы поднимались к арене.

Магия сгущалась, пока мы поднимались. Я думала, она была сильной внизу, но это нельзя было сравнить с пульсирующей и кричащей силой, ждущей меня, когда лифт звякнул на первом этаже. Коффман тоже ощущал это, потому что его лицо было напряженным не только от того, что он тащил меня, пока мы шли по узкому коридору в заклинании к двери, похожей на ту, за которой был кабинет Геймскипера.

Я не удивилась бы, если бы мы туда и шли. Но, когда Коффман пнул дверь, комната за ней оказалась совсем другой. Кабинет Геймскипера выглядел как центр управления. А это место было как номер отеля для медового месяца.

Описать можно было только словом «безвкусная». Ковер был из красного бархата, а потолок был таким белым, что было видно каждую пылинку. Между этим были стены в золотом узоре, таком витиеватом, что комната казалась вдвое меньше, чем была.

Мебель была подобрана под эти краски, включая бело-золотой диван с дизайнерским принтом, черный мраморный центр развлечений, который был слишком большим для этой комнаты, и стеклянный кофейный столик, который выглядел так, словно парил. В дальней двери было видно спальню с кричащей мебелью. Все это не казалось практичным или даже удобным. Это просто показывало богатство. Я видела такое все время, когда убирала квартиры сверху, и я не была потрясена, увидев такое в комнатах Коффмана.

Меня удивили только фальшивые масляные картины (распечатки) на стенах, на них были тигры и пейзажи городов, а не голые женщины. Я хотела спросить, был ли у Коффмана бархатный пиджак для такого казино, когда он бросил меня на единственную часть ковра, не занятую уродливой мебелью.

— Ох, — выдохнула я, рухнув лицом на красный ковер, который оказался не таким мягким, как выглядел. — Можно полегче?

— После того, что ты и Никки сделали с моим лицом в Узлах, ты заслуживаешь худшего, — сказал Коффман, приподнялся на носочки, чтобы убрать мою рабочую сумку в брешь между каменным центром развлечений и потолком. Когда он убрал ее подальше от меня, он подошел налить себе попить из шкафа из красного дерева, его пальцы стучали по дорогим бутылкам в такт с пульсом магии, которая двигалась в воздухе.

От этого у меня появилась идея.

— Почему ты работаешь на Геймскипера? — я повернулась на спину. — Заклинание в коридорах твое, да? Не хочу хвалить тебя, но оно потрясающее. Ты мог бы получить работу в любом важном месте с такими навыками. Зачем ты тратишь время тут?

— Потому что Геймскипер дает мне больше, чем может дать корпорация, — ответил Коффман, проливая немного напитка на мое лицо, когда перешагивал меня, чтобы сесть на уродливый диван. — Он нашел меня ребенком, как Никки. В отличие от Коса, я знал хорошее, когда видел это. Я не ушел, и Геймскипер награждает верность, — он махнул рукой на украшенную комнату. — Я построил его заклинания, следил за его магическими проектами, и взамен он дает мне все, чего я хочу. Деньги, женщин, головы на тарелках. Это лучше, чем может дать СЗД, и мне даже не нужно становиться жрецом! — он ухмыльнулся мне. — Завидуешь?

— Едва ли, — я не была впечатлена. — СЗД не идеальна, но она хотя бы не злая. Ты работаешь на темного бога кровожадности!

— Сказала девушка, которая зовет монстра, пожирающего людей, папулей, — ответил Коффман насмешливым тоном, опустил ноги на стеклянный кофейный столик над моей головой, чтобы мне пришлось смотреть на его обувь. — Я не удивлен, что ты оказалась с СЗД. Для города, который должен воплощать выживание тех, кто подстраивается лучше всего, она поразительно любит бесталанных и неуклюжих. Так много шаманов, — он поежился. — Чудо, что город еще не рухнул.

Я нахмурилась, но Коффман отвел взгляд, нажал на кнопку пульта и открыл центр развлечений, внутри оказался огромный телевизор с плоским экраном. Не удивительно, экран уже был настроен на материал с арены. Первые бои заканчивались, но, пока ведущие подогревали интерес к тому, что было дальше, я смотрела на толпу.

Я знала, что людей будет много, ведь мы это спланировали, но хаос на экране был безумным. Они убрали сидения и проигнорировали пожарную безопасность, потому что трибуны были заполнены вдвое сильнее, чем когда я была тут в прошлую субботу. Люди втиснулись плечом к плечу, порой ближе, кричали изо всех сил, пока дроны с камерами проносились мимо. Теперь я не была сосредоточена на Коффмане и поняла, что ощущала их топот через ковер, гул гремел в такт с кровожадной магией, пропитавшей все.