На жуткий миг я не понимала, о чем он говорил. А потом ощутила. Я не испытывала покой перед концом. Геймскипер поймал взрывающуюся магию перед тем, как она вырвалась из-под контроля. Сила была слишком большой, чтобы он управлял ею безопасно без заклинания, но он все равно подавлял ее, втягивал магию в себя, пока толпа смотрела в смятении. Он уже забрал большую часть. Еще пара секунд, и власть будет в его руках, что будет означать, что я напрасно забрала силы отца.

Нет уж! С воплем, который поднялся от моих пяток, я потянулась всеми силами, чтобы схватить магию, которую отправила в полет. Геймскипер взревел в ответ, ужасающий вопль божественного гнева, но хоть раз его природа работала против него. Он был богом арены, и нападение на противников сильнее тебя было смыслом боев на арене. Он назвал меня бойцом, и я приняла это, забирала ревущую магию из его пальцев себе.

Хотя у меня не было места для нее.

В изначальном плане тут помогла бы СЗД, спасла бы мою бедную смертную душу. Но у меня уже не было СЗД, и место во мне быстро сгорало. Я лопну, как шарик, если не найду, куда поместить эту силу. К счастью, спасение уже было привязано ко мне.

— Опал! — закричала тень отца, его голос звучал отдаленно, словно на тысячу миль от меня, он потянулся своей почти невидимой рукой туда, где еще парила наша нить, серебряная и целая.

Ему не нужно было говорить больше. Благодаря богиню за тренировки, я повернулась и толкнула всю магию, льющуюся в меня, в него. Она побежала по серебряной нити как молния, и это было проблемой, потому что я должна была посылать ему огонь.

Я запаниковала, но увидела, что это было не важно. В отличие от первого раза в моей квартире, отец уже не был углями. И он тоже тренировался. Он был со мной во всем этом, учился, как и я. Как только я послала магию ему, угли его огня схватили его и вспыхнули, сияющее пламя голодно поглощало все, что я бросала ему.

Я так думала. Я работала так быстро, чтобы магия двигалась, что не могла сосредоточиться на чем-то еще. Я только хватала и толкала, быстрее и быстрее, как учила меня доктор Ковальски, а потом я потянулась за магией и ничего не нашла.

Я дернулась, глаза открылись, хотя я не помнила, чтобы закрывала их. Я все еще была в центре арены, но рева, топота и гула уже не было. Стадион впервые был тихим. Даже свет ламп казался тусклее, словно я стояла в тени.

Нет, медленно поняла я. Я и была в тени. Что-то огромное стояло надо мной, закрывая лампы. Когда я подняла голову, чтобы увидеть, что это было, я обнаружила над собой усмехающуюся зубастую голову самого большого дракона из всех, что я видела. Красивого, с красной гривой, синей чешуей, глазами цвета моря и дымом возле головы Великого Ёна Кореи.

Глава 15

Он выглядел даже больше, чем я помнила. Я не знала, было ли дело из-за арены, или я передала ему больше магии, чем он изначально имел, но папа выглядел огромным. Он был таким большим, что толпа сжалась, дрожа на местах, от жуткого чуда, каким был дракон в истинном облике.

Как всегда в этом месте, тишина была временной. Как только люди оправились от шока, они стали выть громче, чем до этого, кричали до боли в глотках, когда поняли, что происходило.

Дракон прибыл сражаться на арене.

Щурясь от шума, Ён фыркнул с отвращением и склонил голову, глядя на Ника, который все еще извивался на окровавленном песке, проклятие жевало его шею, как зубы. С сочувствующим рыком отец поднял лапу и прижал пальцы с когтями к содрогающемуся Нику. Когда в клетке когтей и чешуи уже не было видно ни части Ника, дракон поднял голову и объявил гулким голосом:

— Я победил.

Никто не спорил. Даже если бы Ник не боролся с проклятием, он не мог одолеть что-то настолько древнее и огромное, как мой отец. Но объявить очевидное было нужно, потому что, как только Ён произнес слова, бой был окончен. Последнее требование было выполнено, Дамоклов Меч пропал с шеи Ника, и он рухнул на песок, свободный.

Я тут же оказалась рядом с ним, юркнула под когти отца так быстро, что срезала об них край своих волос, стянутых в хвост.

— Ник!

— Я жив, — прохрипел он, голос с трудом вырывался из его раненого, но не разорванного горла. Дамоклов Меч, видимо, был создан, чтобы резать медленно и дать ему время передумать, потому что шея Ника была не в таком плохом состоянии, как я боялась. Его кожа была разорвана, крови было много, но раны не были такими глубокими, чтобы пугать. От осознания этого я так обрадовалась, что стало почти больно.

— Я так рада, что ты не мертв! — всхлипнула я, обвив его руками. — Ты не представляешь!

— Думаю, я могу, — прохрипел он, посмотрел на лапу дракона, закрывающую нас от мира. — Похоже, я проиграл.

— Нет, — яростно сказала я, отпустила его, чтобы поднять пончо и оторвать кусок от футболки, чтобы использовать его как бинт. — Ты победил! Ты не сделал то, чего они хотели. Ты настоял на своем, даже когда они отрубали тебе голову, — я обвила темной тканью его окровавленную шею. — Я знала, что ты сможешь. Я так тобой горжусь!

Его тело напряглось так быстро, что я испугалась, что навредила ему. А потом он схватил меня и обнял так крепко, что я едва могла дышать.