— Наверное, — он уклонился от выстрела, не глядя. — Даже если бы их пистолеты не были плохими, они слишком напуганы, чтобы стрелять метко, и ты в своем пуленепробиваемом пончо, — он кивнул на мой наряд, и я тут же шлепнула по нему ладонью, чтобы активировать чары. — Будет проблемой, если они погонятся за нами, но пока они не наберутся храбрости для прямой атаки, мы должны быть в порядке. Что ты собираешься сделать?

Что-то безумное. Я знала, что не стоило ему говорить. Судя по его мрачному лицу, Ник уже знал.

— Просто не умирай, ладно?

— Как и ты, — сказала я, приподнялась и быстро поцеловала его в щеку, а потом закрыла глаза и атаковала.

И врезалась в стену магии Геймскипера.

Я била ментальными кулаками по ней, но без толку. Дух был заперт плотнее сокровищницы дракона, и папа был внутри. Я пыталась дотянуться до СЗД, просила о помощи, надеясь, что уменьшающаяся сила Геймскипера сделала и его владения меньше, но ничего не вышло. Несмотря на хаос, Геймскипер все еще был богом этого места. Солдаты мамы и жрец крыс СЗД бились на трибунах, и я знала, что со временем его источник иссякнет, но я не знала, когда это будет, и продержится ли папа столько. Ён уже был в крови, его синяя чешуя мерцала драконьей волшебной кровью, которую я не хотела видеть снова.

Я оглянулась на Геймскипера, ругаясь, когда когти отца снова прошли сквозь него. Не важно, насколько силен был Ён. Если он продолжит получать ущерб, а Геймскипер — нет, победы не будет. Мне нужно было пробиться через этот барьер и помочь ему, пока все не стало непоправимым. Я пыталась понять, как сделать это, когда что-то впилось в мою ладонь.

Я охнула от боли. Сначала я подумала, что пуля пролетела мимо Ника. Я открыла глаза, чтобы проверить, но ладонь была целой. Не было раны или крови, только серебряное сияние нити.

В панике из-за желания спасти отца с крепко сжала серебряную нить, соединяющую нас, и она впилась в мою магию. Даже когда я отпустила, было очень больно, но боль дала мне идею. Я не могла пробиться, но мы снова и снова доказывали, что связь между мной и отцом была нерушимой, и он уже был внутри. Если я хотела присоединиться к нему, мне нужно было только следовать тропе.

Я резко вдохнула. План в моей голове был безумным даже по моим меркам, но я не видела, что еще сработало бы, и какая была разница между человеком и драконом? Да, природа, источник и механика магии были разными, но мы оба были душами, запертыми в физической оболочке. Связанными душами, и если он мог покинуть тело, почему я не могла покинуть свое? Я научилась жестоким образом, когда чуть не сломала свою, что души людей тоже были магией. Изящной, уникальной, незаменимой магией, но такими были все тут. Я не могла заменить Ника, отца или маму, и я потеряю их всех, если не мы не одолеем вскоре Геймскипера. Второго шанса не было, так что я старалась изо всех сил, бросилась головой вперед к нити, как посылала до этого магию отцу, когда возвращала его из углей.

И было больно.

Случайно вывихнуть душу было больно и ужасно. Намеренно вырывать ее и посылать по магической связи было в десять раз хуже. Если бы связь не была прочной, я порвала бы себя на куски, но даже когда я запаниковала от боли, серебряная нить удержала меня. Каждый раз, когда он действовал из любви ко мне, каждый раз, когда я не бросала его, хоть и злилась, каждая жертва, все сложности и испытания были там. Все это было важным, и все это было связью, защищающей мою душу от хаоса, пока я летела по арене сквозь стену магии бога к моему отцу, появилась вдруг на его плече. От этого мы оба вздрогнули.

— Опал? — он тяжело дышал, глаза одичали от боя, но в них быстро проступал страх. — Что ты тут делаешь?

Прижавшись к его чешуе, я посмотрела на свою ладонь, которая была теперь из того же извивающегося дыма, каким был он, когда впервые покинул свое тело.

«Ого, — сказала я, радостно улыбаясь. — Сработало!».

— Нельзя радоваться тому, что ты превратила себя в призрака! — закричал отец, выпустил еще залп огня в Геймскипера и хмуро посмотрел на меня. — Немедленно вернись в свое тело.

«Ни за что, — я крепче сжала его чешую. — Я не просто так превратила себя в дым. Я тут, чтобы тебе помочь».

Я видела, что он отчаянно хотел зарычать, что не нуждался в помощи. Но, хоть у него было много изъянов, мой отец никогда не был лжецом.

— Я не вижу, как у тебя это выйдет, — ответил он со смирением, охнув от невидимого удара, попавшего по его боку. — Этот дурак не получает ущерб.

«Может, не обычным образом, — я указала за стену кричащей магии на трибуны, которые почти опустели. — Но он не может продолжать так вечно. Мама разгоняет толпу, и я уже разбила его круг. Когда это кончится, магии больше у него не будет. Если мы сможем продержаться, он иссякнет».