— Благодарность принята, — сообщила богиня, схватила последнюю бутылку, которую я не опустошила для призыва. — Если передумаешь насчет работы жрицы, ты знаешь, как меня вызвать, — она покачала пластиковой бутылкой канадского виски, подмигнув. — Прощай, Опал Ёна. Ты — интересная маленькая смертная. Не умирай слишком быстро!

— Я постараюсь, — сказала я, но она уже ушла, ее огромное огненное тело пропало с облаком едкого дыма, оставив меня наедине с призраком папы.

— Она — позор нашего вида, — прорычал Ён, махнул на дым, который она оставила, хотя это не убеждало, ведь он сам был из дыма. — Как мы, драконы, получили в богиню пьяную эгоистичную змею, я не понимаю.

— Не знаю, — кисло сказала я. — Думаю, ты похвалил ее божественность.

Он задрал нос.

— Поверь, в этой нет ничего божественного. Я знал ее до того, как она стала духом, и я не назвал бы ее подходящей для этой позиции.

Я не знала, о чем он говорил, и мне было плевать. Теперь я начинала понимать, как сильно устала, направив силу в папу. После интенсивных тренировок утром и этого я была готова спать всю неделю. Но отец не мог дать мне и минуты покоя.

— Что дальше? — спросил он, нависая надо мной.

— Не знаю, — я плюхнулась на пол. — Это ты сделал себя призраком.

— Я не призрак, — упрямо сказал он. — Этот облик — временное неудобство. Направь больше огня в меня. Я вернусь в свое тело, и мы расправимся с делами правильно.

— Я не могу. Я хотела бы избавиться от тебя, но я устала, сегодня больше огня не будет.

— Бред, — он стиснул челюсти из дыма. — Ты не можешь оставить меня таким, Опал.

Будь это кто-то еще, я сказала бы, что он был в панике. Папа никогда не паниковал, и я списала это на истерику от усталости.

— Если хочешь двигаться, звони маме, — предложила я. — Она сделает все для тебя. Уверен, она будет рада…

— Нельзя, чтобы твоя мать видела меня таким, — лицо отца из дыма было в ужасе. — Я — ее дракон! Она служит мне, потому что я сильный. Если я появлюсь перед ней в таком… состоянии, она не будет больше смотреть на меня как раньше.

Я закатила глаза.

— Папа, она поклоняется тебе. На уровне безумного культа. Ты мог бы появиться перед ней в облике капусты, но она все равно целовала бы твои листья.

— Не оскорбляй мать, — он хмуро посмотрел на меня. — Сколько тебе нужно отдыхать, чтобы ты дала мне еще огня?

Я не знала. Я не хотела думать о магии, а его высокомерие злило меня.

— Знаешь, можно было и «спасибо» сказать. Я спасала твою жизнь десятки раз за последние два месяца, и…

— Два месяца? — перебил отец, его глаза расширились. — Я лежал без движения на твоем полу два месяца?

— Ровно. СЗД этим утром сообщила о моем положении в конце месяца.

От этого он растерялся сильнее.

— СЗД? О чем ты?

Ой.

— Помнишь, как Белая Змея поймала тебя, и город помог нам сбежать, отбросив Белую Землю в реку? — я села. — Она сделала это не по доброте душевной. Я согласилась быть ее жрицей в обмен на помощь.

И для спасения от долга, но я не стала упоминать эту часть. Это уже работало. Отец побелел, его ладони из дыма дрожали так сильно, что не могли держаться плотными.

— Ты продала себя духу? — прошептал он. — Чтобы спасти меня? Но я думал…

— Не радуйся сильно, — предупредила я, скрестив руки на груди. — То, что я не хотела, чтобы Белая Змея тебя убила, не означает, что все хорошо. Я все еще не вернусь домой. Ни за что. Теперь ты не можешь меня заставить, — я улыбнулась шире. — Есть плюсы в том, что ты стал дымом.

Обычно тут отец говорил едко, что я была неблагодарным избалованным ребенком, не уважающим старших. Но он не стал. Он молчал. Он сидел и смотрел вдаль, как жертва.

Это пугало, и не только из-за того, что он был из дыма. Я привыкла к высокомерию отца, поведению, будто он все знал. Было неправильно видеть его таким, словно он проиграл. Я даже почти хотела, чтобы он не просыпался. Когда он лежал на полу, казалось, что он спал. Это было страшно, но лучше, чем видеть его сейчас. Папа выглядел так, словно заплачет, и я не знала, как справиться с этим.

— Ого, — нервно сказала я, подняв ладони. — Пап, я…

Громкий гул спас меня. Телефон в кармане джинсов звучал как шумная граната, сообщая, что перерыв на обед, ставший вызовом духов, закончился.

— Мне нужно на работу, — медленно сказала я, вставая. — Почему бы тебе не отдохнуть тут, пока…

— Ты не можешь уйти, — его голос был спокойным, хотя дым дико дрожал. — Это срочное дело.

— У меня нет выбора, — сказала я. — Я работаю на богиню. Они не терпят опозданий.

— Тогда возьми меня с собой, — сказал он, шагнув ближе. — Мы связаны, помнишь?

Будто я могла забыть.

— А твое тело? — я попробовала другой подход.

— А что с ним? — парировал он, прижал просвечивающую ладонь к полупрозрачной груди. — Все от меня в дыму. Я — тут, — он оглянулся на свой псевдотруп. — Мое тело лежало на твоем полу восемь недель. Оно продержится еще день. Но я не оставлю тебя, Опал. Ты теперь мой огонь.

Это ведь говорила богиня драконов?