— Варварство, — сказал отец, когда люди, поставившие на победившую мантикору, поспешили к части арены с букмекерами за деньгами. — Мантикоры — поразительные ученые с фотографической памятью. Я как-то встречал одну, работавшую в давно забытой Библиотеке Александрии. Они древние и мудрые, их осталось мало. Какая потеря.

Я тоже злилась, но не из-за потери. Я злилась, что этому позволили произойти. Зачем было жить в «свободном» городе, если человек сильнее мог прийти и забрать твою свободу? Но, хоть эта мысль была близка к богохульству, моя богиня не ответила. А шоу продолжалось.

После первой бойни я готовилась к худшему, но следующий бой оказался борьбой машин — двух переделанных бетономешалок, одна была оснащена огнеметом. Если бы я не была так расстроена, это мне понравилось бы. Бои грузовиков были тем развлечением, которое я полюбила после детства в учебе. Но я злилась. И меня отвлекала магия, которая стала сильнее, как и говорили СЗД и мой отец. После грузовиков шел бой десять на десять между командами женщин в бикини, улучшенных пластической хирургией, и я закрыла глаза и пустила магию течь через мои ладони, чтобы понять ее природу.

Когда все леди потеряли лифчики и катались в грязи, тянули друг друга за волосы, я решила, что эта магия не была частью СЗД. Магия города ощущалась как город: мокрый бетон, гудки машин и хаос. Эта сила была безумной, но все остальное было другим. Магия СЗД была мягкой и густой, а эта сила была резкой, напряженной и горячей. И я заметила, что она не только двигалась по кругу, но и росла и опадала с толпой. Она становилась сильнее, когда люди просили крови.

Последнее было заметно в бою женщин. Хоть магия росла всю ночь, она стала слабее, пока бились женщины. Дело было не в нехватке жестокости или крови, ведь этого было много, но никто из зрителей не кричал женщинам убить друг друга, в отличие от боев мантикор и грузовиков. Женщины старались, но их бой явно был поводом сорвать друг с друга одежду. Никто не был в опасности, и толпа веселилась, а не впадала в буйство. Но все изменилось, когда объявили следующий бой.

Люди явно его ждали. Они закричали так громко, когда ведущий вышел, что я не услышала его. Но это было не важно. Он не успел закончить, вся арена стала скандировать:

— Бой бомжей! Бой бомжей! Бой бомжей!

— Что за бой бомжей? — спросила я у немецкого туриста рядом со мной, забыв, что я не должна была говорить на английском.

— Это лучшее, — радостно сказал он, его румяное лицо озарила широкая улыбка. — Они выводят на арену сотню бомжей и посылают их бить друг друга! Последний выстоявший получает десять тысяч долларов. Это круто!

Я не верила ушам. Я знала, что услышала, но он не мог говорить серьезно. Все эти люди радовались, что бездомные люди будут избивать друг друга до смерти?

— Это популярный бой, — сказала Сибил в ответ на мои потрясенные мысли. — В ночь субботы всегда есть бой бомжей. На прошлой неделе пятьдесят бездомных бились с боевым магом из армии США. Все бездомные были в боксерских перчатках в краске, а маг был в белом костюме. Тому, кто оставит след на его костюме, давали тысячу баксов, а маг отгонял их стеной огня. Зрители назвали это «гениальным» и «самым смешным, что я видел». Один мужчина заявил, что это было смотреть как «взрослый бьется с волнами младенцев».

Это не звучало так плохо. Перчатки в краске не убивали, и магический огонь можно было сделать не очень горячим, если знал, что делал.

— Кто-нибудь пострадал?

— О, конечно. Семнадцать мертвых, еще двадцать попали в больницу с ожогами третьей степени. Хочешь увидеть фотографии?

Я скривилась.

— Нет! Зачем на такое соглашаться?

— Арена платила всем участникам, — сказала Сибил. — И Геймскипер оплатил лечение…

— Дело не в деньгах, — недовольно сказала я. — Семнадцать людей сгорели насмерть на глазах зрителей! Как такое законно?

— Их не заставляли, — объяснила ИИ, показала подчеркнутую часть короткого кодекса законов СЗД и рекламу, зовущую участников присоединиться к бою. — Видишь? Участие свободное, за него платят. Есть даже список желающих, ведь, кроме денег за победу, каждый участник получает пятьсот долларов за подписание контракта. Все продумано.

Я не могла поверить в это. Я жила в СЗД годами. Я убирала общежития, незаконные поставки тех, кто сбежал, бросив все свои запасы, а как-то раз ошиблась, и пришлось убирать трейлер, который бросили в дождевой сток. Я думала, что видела худшее в городе, но это было другим. Если сотня мужчин и женщин в лохмотьях из торговых автоматов с кирпичами и кусками труб вместо оружия не выходили на песок на моих глазах, я сказала бы, что это была пропаганда против СЗД, выдуманная журналистами как кликбейт. Это казалось слишком безумным, чтобы быть правдой, но так было. Я сидела на трибунах, толпа ревела вокруг меня, кричала жестокие предложения худым сгорбленным фигурам, пока они занимали места. Когда прозвучал рожок, восторг зрителей возрос, и я с отвращением отключилась от камеры дрона.