Помогало то, что не только я трудилась. СЗД и доктор Ковальски были со мной, но потрясал мой папа. Он был рад, что я тренировалась передавать магию ему. Учитывая размеры силы, которую я двигала, можно было подумать, что я наполнила его в первые пару дней. Но хоть я и передавала ему магию СЗД так быстро, как только могла, восстановить Великого Ёна ощущалось как наполнять Великие Озера шлангом.

Глядя, как вся та сила пропадает в пустоте, я впервые поняла разницу между людьми и всем остальным. Я знала, что отец был сильным драконом, но не могла понять, сколько он потерял, пока не попыталась заместить это. Я не могла поверить, что он дал мне сжечь всю эту магию глупым трюком с рынком золота. И я стала переживать, что не смогу вернуть его огонь таким, какой он был. Я была слишком маленькой, а он копил огонь две тысячи лет, еще и съел огонь отца. Я могла лишь сказать, что он не собирался угасать в ближайшее время.

Но, пока я страдала из-за жестокой реальности ситуации, папа был энергичнее, чем когда-либо. Он не только оставался рядом, даже если не был нужен для тренировки, но и нашел время, чтобы проверить Белую Змею на дне арены в короткие периоды, когда мне давали поспать. Благодаря его телу из дыма, он смог пройти мимо стражей, камер и сквозь стены незаметно. С чарами было сложнее, но он справился.

Он не смог миновать только барьер вокруг самой Белой Змеи. Я думала, что это было логично — чары от драконов, которые не могли остановить дракона, были бы бесполезны — но его это сильно беспокоило. Настолько, что в пятницу утром он попросил СЗД дать мне полчаса на отдых, чтобы мы обсудили это.

— В этом нет смысла, — сказал он, когда я рухнула на пол в гостиной доктора Ковальски.

— В чем нет смысла? — я тяжело дышала, не было сил даже поднять голову. — Чары останавливают драконов. Хоть ты был из дыма, ты все еще дракон. Как по мне, все очевидно.

— Я не об этом, — рявкнул отец, сел рядом со мной, сдвинув темные брови так сильно, что они сделали V на его лице. — Я о Белой Змее. Она точно знает, что я был там. Даже если барьер мешал видеть, улавливать звуки и запахи, я знаю, что она может меня ощущать, но она не реагирует.

Я пожала плечами.

— Может, ей дали вещества. Если бы я держала дракона в плену, я накачала бы его хорошенько.

— Она не под веществами, — уверенно сказал Ён. — Только дюжина веществ на этой планете могут повлиять на дракона. Я научился определять их все по вкусу, запаху и симптомам, потому что иначе тебя могут отравить, но я ничего не уловил.

— Может, СЗД ударила ее сильнее, чем мы думали, — предположила я. — Или она уловила тебя и знает, что нельзя давать понять, что она тебя заметила. Она же трусливая.

— Последнее вероятнее всего из того, что ты перечислила, — он провел ладонями по длинным волосам, вздыхая. — Но это раздражает. Я надеялся поговорить с ней, ведь у нас не будет времени на это при освобождении, но я не смог даже привлечь ее внимание. Я думал, что тюрьма подавляла ее восприятие, но она видела и говорила со стражами, которые пришли покормить ее, — он прищурился. — Она что-то затевает.

Я рассмеялась.

— Ясное дело. Она — дракон в клетке! Если бы она не тратила каждый миг на планы побега и мести, я подумала бы, что она мертва.

Для меня это было очевидно, но папа качал головой.

— Это ощущается неправильно, — буркнул он. — Я не был близок с сестрой, но все же знал ее всю жизнь. Обычно она ведет себя не так. Мне это не нравится.

Я вздохнула. Я была так занята тренировками, чтобы точно разбить магию Геймскипера, что не могла думать обо всех шагах до этого. Если план сработает, и мы доберемся до Белой Змеи незаметно для Геймскипера, я была уверена, что пробью чары, которыми Коффман сдерживал ее. После этого свобода должна была увлечь ее, но с драконами никогда не было так просто.

— Мы разберемся, — я закрыла утомленные глаза. — Белая Змея точно не откажется от освобождения из тюрьмы без шантажа. Я переживаю за то, как не дать ей съесть нас, как только она выберется.

— Она нас не съест, — уверенно сказал Ён. — Даже в таком состоянии я могу бороться, и если стражи будут придерживаться того же четкого графина, как со всеми сражениями на арене, мы выпустим ее за минуты до того, как они придут забирать ее для боя. Она слишком эгоистична, чтобы тратить это ценное время на бой с нами вместо спасения своей шкуры. Если мы дадим ей шанс, она убежит. Она всегда так делает.

Пожалуй, это успокаивало. Честно говоря, я была рада, что папа переживал из-за этого, потому что у меня не было на это сил. Нужно было многое сделать, и многое могло пойти не так. Было хорошо, что дракон помогал мне следить за всем. Точнее, хорошо было, что я могла доверять отцу. Чудо, которое я не успела еще оценить.

— Спасибо.

Отец нахмурился.

— За что?