— Ты не опоздал? — спросил он. — Если ты знал о Левиафане так долго, почему ты не начал всех эвакуировать недели назад? Даже с Амелией и Свеной тут для телепорта, мы не сможем увести всех, пока…

Он притих. Черный Размах все еще молчал, но ему не нужно было говорить. Ответ был на его лице.

— Ты и не планировал никого спасать, да?

— Да, — тихо сказал Черный Размах, глядя на Боба свысока. — Слова Брогомира так хорошо сработали на мне, потому что он был прав. Я был создан в момент самых больших сожалений нашего вида. Только через полное разрушение нашего дома главы кланов, включая твоего деда, Кетцалькоатля, наконец, поняли ущерб от их эгоизма, жадности и постоянной войны. В их печали они создали моего брата, чтобы следить за могилой нашего старого дома, и меня, чтобы такое не повторилось. Можно было подумать, что после такого колоссального поражения драконы сделали бы выводы, но прошел всего век, и кланы стали грызть друг другу глотки, — он покачал головой. — Я был создан для защиты нашего будущего, но, когда я посмотрел на поток времени, я видел те же ошибки, которые повторялись бесконечно. После десяти тысяч лет неудачных попыток исправить наш курс, даже я, конструкт, построенный на надежде на лучшее будущее, был вынужден принять, что драконы всегда будут обманчивыми, эгоистичными, жестокими, не способными заботиться о чем-то, кроме своих интересов.

— Это не так, — яростно сказал Джулиус. — Да, некоторые драконы такие, но не все. Осмотрись! Ты окружён драконами, которые опровергают этот стереотип.

Это должно было звучать как аргумент, но Черный Размах восторженно кивнул.

— Именно, — сказал он. — Вы — необычная группа, которая представляет все, что я надеялся видеть в драконах. Иначе почему я позволил Брогомиру собрать всех вас тут?

Джулиуса будто ударили под дых.

— Что значит «позволил»?

— Я — величайший пророк в мире, — серьезно сказал Дракон, Видящий Вечность. — Как я сказал на горе, я не мог видеть только мотив Брогомира. Его ходы — то, что он сделал, как сделал, что он собирался делать — всегда были ясными. Я видел, что он собирал вас всех ясно, как сейчас вас вижу перед собой. Я не видел причины мешать ему, потому что он уже выбрал тех, кого выбрал бы я, включая нового пророка, — он улыбнулся поверх плеча дочери Челси, которая нервно поглядывала на него из-за Фредрика. — Я не мог собрать группу лучшее из драконов для второй попытки нового начала.

Черный Размах поднял Космолябию.

— Этот мир был выбран случайно и в спешке, но с компасом из Космолябии и моими знаниями о грядущем я смог найти идеальное гостеприимное измерение. Место, где мы выживем атаку Левиафана и сможем управлять своим будущим. Те, кто собрались тут, — Свена и Катя из Трех Сестёр, дети Свены, Джулиус и Челси Хартстрайкер, а теперь, видимо, и Брогомир. А еще Сян Цилинь и его старший сын, Фредрик. И, конечно, новый пророк. Все вы — драконы, которые доказали, что вы можете превзойти врожденное зло нашей расы. Как только я перемещу вас в новое измерение, вы станете фундаментом возрождения драконов.

Джулиус не знал, что сказать. Но у его сестры слова были:

— Твой список приглашенных без важного имени, чудик, — прорычала Амелия. — Где я во всем этом?

— Тебя не включили, — ответил Черный Размах. — Ты — эгоистичная алкоголичка, которая была готова рискнуть огнем всех драконов и всей магической системой этого мира, чтобы получить силу. Даже если ты была менее похожа на драконов, я не мог взять тебя с нами, потому что ты теперь — дух, привязанный к этому измерению. Так и с тобой, — он повернулся к Марси. — Ты — Мерлин, человек, чья магия связана с концептом этого мира. Ты можешь посещать другие измерения, но не можешь выжить без этого, так что, боюсь, ты не можешь пойти с нами.

— Я и не хотела идти, — упрямо сказала Марси. — Я не побегу, как трусиха, бросив всех умирать!

— И я, — Джулиус взял ее за руку. — Я никуда не пойду без Марси. А как же Джастин, Иен и другие Хартстрайкеры? Они заслуживают жить?

— Дело не в том, кто заслуживает жить, — гневно сказал Черный Размах. — А в том, кто лучше. Я не мог осуществить этот план, не наказав Брогомира, но я не сделал бы другой выбор, даже если бы у меня были века. Вы — лучшие кандидаты для моего желанного исхода. Мне больше никто не нужен.

— Тогда тебе лучше найти запасной список, потому что я тоже не пойду, — прорычала Свена. — Я не брошу моих сестер истерике Алгонквин теперь, когда мы освободились от Эстеллы и наших матерей.

— И я не убегу, — сказал Цилинь, его красивый голос был ровным, неподвижным, как камень. — Я — император, опора двадцати кланов. Я не брошу своих подданных или остальную кладку Ф. Это наши с Челси дети. Я не брошу их.

— И я, — рявкнул Фредрик. — Это мои братья и сестры. Мы только освободились. Я даже не сказал им еще, кто наш отец, или что у нас есть новая сестра.

Все заговорили после этого, вся группа называла причины, по которым они не могли и не стали бы убегать. Это оглушало, но тут из шума донесся маниакальный смех Боба.