— Чего ты хохочешь? — осведомилась Свена.

— Ничего, — Боб пытался взять себя в руки, но не смог. — Я просто оценил иронию. Черный Размах выбрал всех вас для спасения из-за того, что вы ответственные драконы, способные сочувствовать, он всегда мечтал о таких. Но теперь вы все оказались такими ответственными, что никто не примет его предложение, — он снова засмеялся, улыбнулся Черному Размаху. — Ты это предвидел?

— Да, — сказал конструкт. — Но я предвидел, что все они согласятся на мое предложение в конце. Они ответственные, но есть граница между тем, что правильно, и решением бросить жизнь без причины, что они и сделают, если будут медлить.

После этого все аргументы утихли.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Марси.

— Он говорит, что из этого угла не выйти, — сказал Боб. — Если не готовы заплатить за это, — он печально улыбнулся Чёрному Размаху. — Я надеялся, что у тебя в рукаве гениальный план. Чудо, которое все спасет в последний миг. Но этого нет, хотя мне даже больше нравится такой исход, ведь он доказывает, что я был прав. Если даже Черный Размах вынужден убегать, значит, я нашел единственное будущее, где мы выжили.

— Никто не говорил, что ты не прав, — раздраженно сказал Черный Размах. — Я хотел бы, чтобы у меня было гениальное решение, но мы имеем дело с Безымянным Концом. Выживание — лучшее, на что мы можем надеяться против такого врага.

— Если так судить, то мой способ все еще лучше, — отметил Боб. — В моем плане все жили.

— Если будущее, которое ты припас для нас, можно назвать жизнью, — прорычал конструкт. — Твой план оставит нас куклами. Мой путь — меньше выживет, но они будут лучшими драконами в мире, и их будущее будет все еще полным возможностей.

— Будем ли мы вообще драконами? — голос Боба стал пылким. — Твой Новый мир Хороших драконов даже не включает наш дух, — он скрестил руки на груди. — Я ценю то, что ты добавил меня в последний миг, но, если моя сестра не пойдёт, я не заинтересован. Твое спасение звучит ужасно скучным.

Все выглядело ужасно, но Джулиус невольно улыбнулся. Он знал, что Боб не бросит Амелию. Он хотел, чтобы у них был другой выбор.

— Мне все это не нравится, — сказала Марси, повторяя его мысли. — Есть еще план?

Два пророка нахмурились в унисон.

— Я не вижу, — сказал Черный Размах.

— И я, — Боб провел дрожащей рукой по длинным черным волосам. — Становится темно, да?

— Вполне, — Черный Размах посмотрел на Космолябию. — Что бы мы ни решили, нам лучше делать это быстро. Если Левиафан станет больше, это измерение вскоре станет слишком хрупким, чтобы поддерживать наш конец портала, и тогда мы будем в ловушке.

Словно в доказательство, земля задрожала, а Амелия охнула от боли.

— Что такое? — спросил Джулиус.

— Все то же, — с дрожью ответила она. — Неприятное ощущение, когда чужак не из этого измерения пускает корни в твоих образных внутренностях. Он еще не пытался меня попробовать, так что, думаю, у нас еще есть время.

— Как ты это понимаешь? — спросила Марси. — Безымянный Конец внутри тебя звучит довольно серьёзно.

— О, это серьезно, — сказала Амелия. — Он протискивается в наше измерение, словно платит за каждый дюйм, но он еще не начал его поглощать. Наверное, потому что он еще не закончил с Алгонквин.

— Прости, — растерянно сказал Джулиус. — Скажи еще раз, почему он должен сначала закончить с Алгонквин.

— Потому что она — его прикрытие, — объяснила Амелия. — Помни, это все еще здоровое измерение. Обычно Безымянный Конец не может впихнуть себя больше, скажем, голубя через барьер. Алгонквин обманула систему шестьдесят лет назад, впустив Левиафана в свою воду. Используя ее магию, чтобы скрыть свою истинную природу, он смог протянуть больше себя в наше измерение, чем должен был. Теперь она сдалась, и он поглощает ее целиком, но это все еще не вызывает защиту измерения, потому что технически он под прикрытием. Ему не придется долго прятаться. Как только он доест Алгонквин — всю, с магией, озерами, реками — он будет таким большим, что барьер больше не сможет его выгонять. Как только ему не придется беспокоиться из-за этого, он сможет съесть неспешно всех нас, а потом и наше измерение.

Из-за этой мрачной картины Джулиус переживал с самого начала, но, услышав детали от сестры, он ощутил искру надежды.

— Ты уверена, что он еще не закончил есть Алгонквин?

— Уверена, — сказала она. — Если бы закончил, мы все были бы мертвы, в чем и был смысл объяснения. Внимательнее в следующий раз.

— Я слушал, — сказал Джулиус. — Просто хотел убедиться, потому что я видел, как Алгонквин двигалась между озерами. Она — ее вода, так что, если часть той воды существует, то часть нее должна быть еще жива!

Амелия нахмурилась.