— Лучший, — согласилась Челси, кривясь, когда Фредрик продолжил шить. — Давай.

Джулиус моргнул.

— Я?

— Ты же ворвался в мою комнату, — раздраженно сказала она. — Финлей сказал, ты хотел поговорить, так валяй. Говори.

Джулиус заерзал. Он так переживал, как попасть к Челси, что не продумал, что скажет, когда придет к ней. Он знал основы, но донести их до сестры так, чтобы ее не разозлить, было непростым заданием. Но Челси всегда ценила честность, а не ум, и Джулиус решил просто выпалить правду, это получалось у него лучше всего.

— Я переживаю за тебя.

— Не стоит, — сказала Челси. — Я и хуже переживала.

— Потому я и переживаю, — он посмотрел на ее медицинскую станцию, полную припасов, часто использующуюся. — Это нужно остановить, Челси. Ты не можешь больше быть тайной полицией матушки. Это неправильно, плохо для клана и для тебя.

— Это точно, — процедила она, Фредрик зашивал последний участок ее руки. — Иди и скажи это Бетезде.

— Я собираюсь, — сказал он. — Но сначала ты скажешь, чем она заставляет тебя слушаться.

Челси долго смотрела на него и молчала. Она всегда так смотрела, когда он лез в ее дела, и Джулиусу надоело это.

— Почему ты не можешь сказать? — осведомился он. — Я пытаюсь тебе помочь! Я знаю, как ты ненавидишь быть кошмаром клана. Тебе даже не нравится ранить драконов, да?

— Зависит от дракона, — сказала спокойно Челси. — Порой мне нравится моя работа.

— Но ты все еще ненавидишь ее выполнять.

Она отвела взгляд, это уже было ответом.

— Если ты это ненавидишь, почему хранишь тайны матушки? — спросил Джулиус. — Почему не даешь помочь тебе?

— Ты уже получил свой шанс, — рявкнула Челси, повернувшись. — Ты поставил Бетезду на колени. Знаешь, как долго я мечтала об этом моменте? О том, что я сделаю с ней, когда получу преимущество?

Как в ночь, когда они свергли Бетезду, ненависть в голосе сестры послала холод по спине Джулиуса.

— Знаю, — сказал он. — Но я не мог. То, что она сделала с тобой — со всеми нами — ужасно, но я не мог ее убить. Не мог, если хотел все изменить. Нельзя остановить цикл насилия насилием, Челси.

— Сказал дракон, которого никогда не припирали к стенке, — прорычала она, соскальзывая со стола. — Иди к Брогомиру, Джулиус. Наслаждайся будущим, которое он для тебя создал, пока оно еще длится. Но не приходи сюда, делая вид, что ты хочешь помочь, когда мы оба знаем, что ты уже сделал выбор.

— Я не притворяюсь, — оскорбился Джулиус. — Ты ведешь себя так, словно помочь тебе можно, только убив Бетезду!

— Так и есть, — сказала Челси, прошла, хромая, к шкафу, и схватила чистую бронированную куртку. — Ты спросил, как ты можешь помочь, я сказала. Если готов сделать что-то с этим, мы поговорим. Иначе уходи.

— Я не уйду, — упрямо сказал он. — Пока ты не скажешь, что не так.

— Не так то, что я застряла с малышом-драконом, который не уходит! — прорычала она, просовывая раненую руку в рукав. — Я терпела тебя прошлой ночью, потому что ты — искренний ребенок, и я ценю то, что ты пытаешься сделать, но у меня нет сил сегодня. Даже щенкам нужно подрасти и принять реальность, Джулиус.

— Это ты — не реалист, — спорил Джулиус. — Быть во всем пессимистичной так же неправильно, как быть во всем оптимистом. Я знаю, ты уже долго это терпишь, но все уже меняется, и изменений будет даже больше. Ты подписала ту бумагу с нами. Ты знаешь, что у нового Совета будет вся власть Бетезды. Как только третье место будет занято, мы трое будем Хартстрайкерами. Когда это случится, что помешает мне голосованием освободить тебя и Ф?

Он уже видел, как это пройдет. Бетезда будет против, но остальной клан боялся и ненавидел Челси за годы ее угроз им. Кто бы ни занял последнее место, он точно будет на стороне Джулиуса, чтобы освободить Челси и избавиться от нее. Это было почти решено.

— И все получится, — он широко улыбался. — Никто не должен умирать, мы уже победили.

— Он прав, — Фредрик смотрел на их сестру с надеждой в больших глазах, которая могла появиться только из лет подавлений. — Это сработает. Если мы доберемся до голосования, Джулиус сможет.

— Фредрик, — холодно сказала Челси. — Уйди.

Ф сжался, словно она ударила его.

— Что?

— Иди, — прорычала она, хмуро глядя на него. — И никого не впускай. Мне нужно поговорить с Джулиусом наедине.

На миг высокий дракон выглядел обиженно, но взял себя в руки и покинул комнату с тихим профессиональным гневом, который пугал Джулиуса больше, чем гнев Челси.

— Почему ты…

— Сюда, — Челси перебила его, развернулась и ушла в туннель-коридор. — Я все их жизни заботилась об Ф. Фредрик верен, как и все они, но хорошо слышит, и у него плохая привычка прижимать уши к дверям.