Всей своей тушей я напрыгнул на спину огромного воина и принялся рвать его будто тряпичную куклу. В ход пошло все. Когти, клыки и хвост. В яростном порыве, я даже не заметил как стал использовать ток как дополнительное оружие. С каким удовольствием я его рвал, с какой эйфорией окраплял свою шерсть кровью. Я даже на манер домашних кошек начал использовать более мощные задние лапы, оставляя на теле Шона целые кровавые борозды. Это было чистое безумие. Еще с полторы минуты я издевался уже над трупом. Все никак не мог остановиться. Пелена ярости на глазах все никак не хотела сходить, хотя я и понимал что это явно лишнее.

— Прости….

Легкий укол в бок я даже сначала не почувствовал. Лишь среагировал на чужой голос. Точнее даже не голос, а голосок. Маленькая заплаканная крольчиха сидела рядом со мной на коленях и гладила меня, держа в руках кинжал. Она не боялась что я загрызу ее или просто проткну хвостом. Она гладила меня и вливала в меня паралитический яд из моего же собственного кинжала, который я получил в плату от оружейника клана стального тигра. Кстати, считается ли уничтожение этой группы как исполнение клятвы? Или нужны еще смерти…..

Мысли потекли так вяло, что я даже не смог ничего сказать Лите, хотя мне хотелось. Голова тяжелела, но не так как при отключке. Мне просто становилось тяжело ее держать. Мышцы расслаблялись и совсем скоро я перестал двигаться.

— Я пойду помогу Бейпану, — послышался откуда-то сбоку голос Вэйсен. — Ты сама тут справишься?

— Да, посижу немного с Ли, а как накоплю энергии, буду его лечить. Ему нельзя долго в звериной форме быть, человечность пропадает, — тихо ответила Лита.

— Я заметила, — хмыкнула Вэйсен и ушла.

— Прости меня Ли, я не хотела тебя ранить, но ты так рвал его, без малейшей капли жалости….

Эх, крольчиха глупая, чего жалеть этот кусок дерьма. Хотя впрочем, может ты и права, звериные эмоции слишком сильно захлестнули меня.

Лежать парализованным оказалось довольно неприятно. Мышцы одеревенели и совсем меня не слушались. В какой-то степени, это напоминало мне состояние тела при застревании в трубе. Была у меня как-то история, что я пролез в вентиляционную шахту. В какой-то момент, в довольно узком ее участке, я почти застрял и мог лишь еле-еле двигаться продвигаясь постепенно дальше. Это был ужасный опыт который я хотел всеми силами забыть. Единственным отличием текущей ситуации от той что у меня была, оказалось наличие вида на ночь в пустыне. Глаза слушались меня и я вполне мог поглазеть в ту сторону куда изначально была повернута моя голова. Собственно это-то только мне и оставалось. Ну и еще думать, думать и еще раз думать. Благо темы для этого у меня присутствовали.

С чего бы начать? Может с того что я впервые убил человека? И даже не одного, а сразу четырех. Чувствую ли я по этому поводу хоть какие-то угрызения совести? Да не особо. Повлияли ли на моё хладнокровие инстинкты зверя? Вполне возможно, но для меня это даже в плюс, меньше сомнений — больше пользы. Кстати о звере, кажется Лита знает название того существа в которое я превратился. Райдзю. Невероятно сильный и опасный зверь. Нужно будет постараться найти что-то о нем в книгах. Не всегда стоит полагаться на знания которые тебе подкидывают со стороны за минуты, а иногда и секунды до того момента как они тебе могут понадобиться. Лучше полагаться на свой ум, а не на тот факт, что тебе в очередной раз повезет и осколок внутри тебя соизволит что-то подсказать. К тому же, не всегда и он сам может что-то знать, осколок ведь на то и осколок, его воспоминания не полны. В прошедшей драке мне было бы полезно знать что умеет Райдзю, ведь наверняка у столь странного и сильного существа есть и еще- что-то про запас. Может и не валялся бы сейчас парализованным. Но стоит сказать, что начиная от превращения и заканчивая последней вспышкой хладнокровной ярости, зверь мне все же понравился. Все время пребывания в его шкуре, я чувствовал родство с ним. Не кровное, но куда более глубокое. Видимо так и проявляется родство стихии.