Вопрос не праздный. Искра не выглядела даже отдалено похожей на мою. Это микроскопическое семечко было раз в десять-пятнадцать меньше. И чтобы проверить стихию, мне нужно к ней прикоснуться. Правда делать это нужно очень аккуратно. Само наличие моей чакры в сердце Сокола очень опасно, одно лишние движение и парень мертвец.

— Давай же, — от прикладываемого усердия я даже начал потеть. — Как ты туда забилась?

Словно чувствуя что к ней приближается что-то чужеродное, семечко искры медленно поползло еще глубже в сердце, там где было куда уже и опасность для Сокола возрастала в разы.

— Ли, — сухой и испуганный голос Сокола я даже поначалу принял за завывание ветра. — Сердце колет.

— Я могу остановиться, — ответил я заставив свою чакру полностью замереть. — Я нашел твою искру и могу определить ее стихию, но ты боишься. Искра часть тебя и она не дается мне. Успокойся и тогда, возможно, у нас получится. Согласен?

— Д-да, — слегка помедлив ответил он мне.

Он колеблется, может даже боится, и его нельзя за это осуждать. Вряд ли даже самый сильный и смелый солдат с Земли бы держался с каменным лицом, когда по его сердцу кто-то беспрепятственно шастает. Ну что же, попробуем еще раз. Дубль три.

— Успокой дыхание. Частое сердцебиение несет в себе риск, — говорил я тихо, буквально по миллиметру продвигаясь к искре которая в нерешительности замерла на месте.

— Доверься ему сын, — совсем уж еле слышимый шепот Самдана оказался для меня спасением.

Отец сел у головы сына и начал говорить с ним. Говорить не об ответственности что сейчас несёт Сокол, а о том как они вдвоем уже к этому вечеру поскачут по черным пескам. Как ветер будет трепать гриву их скакунов, и как за горизонтом будут теряться десятки и сотни барханов.

Это подействовало. Постепенно сердцебиение Сокола выровнялось и я без лишнего риска смог придвинуться к искре почти вплотную. Вот она, как на ладони у меня. Хочешь, сожми ее и человек никогда не шагнет на следующую ступень. Но это не было моей целью, поэтому я лишь прикоснулся к ней. Самым краешком своей чакры.

Огонь. Это действительно был огонь. Меня даже чуточку обожгло от сокрытого в этом зернышке пламени. Семя пришло сюда чтобы вскоре, если ему хватит сил, прорасти.

— Стихия огня, — произнес я не открывая глаз. — Сокол, ты будешь обладать стихией огня.

Кто-то когда-нибудь видел как сильные эмоции невероятно быстро меняют выражение лица человека? Так вот, все это просто легкий лепет по сравнению с тем что происходит внутри самого организма в этот момент. Под действием этих самых эмоций, в теле человека начинают выделяться определенные вещества, что усиливают и продлевают эффект радости и счастья. К тому же, мышцы этого человека, даже если он старается оставаться неподвижным, начинают сокращаться, сердцебиение учащается и повышается частота дыхания. Думаю не стоит говорить, что в нашем случае это было опасно. К сожалению, сколько бы Сокол не старался оставаться спокойным и неподвижным, но он обрадовался, а для меня это означало что мне придется проявить все свое мастерство. Просто оставить свою чакру в теле парня было нельзя, из-за своей чужеродности, без моего контроля, она нанесет ему вред. Приходилось выводить ее вручную, как и вводили. Одно хорошо, синергия настоя не только усилила эффект контроля над чакрой, но и продлила его действие. Поэтому когда я открыл глаза спустя минуту после объявления стихии Сокола, с меня можно было выжать три ведра пота. Никогда бы не подумал что сидеть спокойно на заднице и врачевать кого-то, это так сложно и утомительно. В следующий раз буду соглашаться работать только со спящими или бессознательными. К черту эти шутки со смертью. Чакра хоть и энергия, но при определенном ее объеме она легко пробьет стенку сердца, вот радость-то для пациента.

— Всё закончилось? — задал вопрос Самдан когда я откровенно завалился на подушки.

Сил ворочать языком не было, поэтому я просто перевёл взгляд на собеседника и медленно прикрыл глаза в знак согласия.

— Сын, принеси нам еды и питья, — отослал на время Самдан своего сына, а сам подсел ко мне поближе.

Действовал он медленно, почти по-стариковски, хотя все еще и выглядел сильным воином. Смотря на него с этой стороны, становится понятно что мужчина вымотан и стар. Он держит марку и не позволяет кому-то увидеть его слабость, но теперь его сын будет править и он может расслабиться, пусть и самую малость.