Татуировка дракона горела огнем, защищая меня самого от проникновения Ёко внутрь моего тела. Вот и получилось, что вытащив кусок дерьма из демона, я это дерьмо оставил у себя на руках. Еще ведь зараза не хочет никак переставать гореть!

Затухли огни спустя секунд семь, может восемь, но для меня это была почти вечность. Ладони тряслись от той разрывающей плоть боли. Словно бы я самолично засунул кисти рук в чан с лавой!

— У него один глаз вновь человеческим стал! — выкрик Юноны вернул мое сознание в рабочий режим, заставив отложить на попозже желание свернуться в позе эмбриона.

Не знаю как драконы могли раньше лечить людей зараженных кровью демонов, но конкретно сейчас, я нашел способ вылечить сына Ветарсис. Наверняка любой врачеватель прошлого посчитал бы меня идиотом, а мой способ варварской затеей, но это работало. У меня нет времени искать альтернативу. Я и так знал что филигранно у меня ничего не получится, и что вероятнее всего я облажаюсь, но раз способ найден, надо доводить дело до конца!

Следующее мое прикосновение ладоней к телу демона привело к тому что Ёко сама вышла из тела одержимого. Она облепила мои руки по самые локти за считанные секунды, так что мне пришлось поспешно убирать конечности подальше. А затем пришла боль. Такая острая и горящая, она потушила мое сознание на несколько мгновений, а затем легко сменила гнев на милость и забилась в моих израненных руках тупой пульсацией.

— Он почти чист, — расслышал я слова Жимбо. — Парень вытащил добрую половину Ёко, но если не убрать остальное, мои умения можно послать коту под хвост. Он просто сдохнет от недостатка сил и истощения.

— Еще раз я осилю, — тихо произнес я с трудом открывая глаза. — Один раз, а после отключусь.

— Сделай это, — легко я распознал голос Ветарсис.

— Мастер, но ваши руки….

Юнона явно хотела сказать еще что-то, но ей не дали. Что же, Ветарсис, ты меня нисколько не удивила. Может ты немного лучше остальных, благодаря своей честности, но свои цели для тебя на первом месте. Но и судить тебя я не стану, ты платишь за мою работу. Другое дело что знал бы я насколько это будет больно, запросил бы еще больше с тебя.

Бросив взгляд на свои конечности, я увидел то что и ожидал увидеть. Обугленная кожа. По самые локти мои руки были черны, как в саже, с той лишь разницей что от сажи не лопается и не опадает лоскутами кожа.

— После того как я закончу, подлатай мне руки, — попросил я Жимбо.

Просьбу я не подкреплял деньгами или чем-то еще, но толстяк кивнул и этого кивка мне оказалось достаточно. Всем кто здесь есть, нет смысла меня убивать или отдавать кому-то с какой-то целью. Было бы это не так, я бы не рисковал. Я озвучил цену и я должен отработать за неё.

— Ну давай же, вылезай дерьмо Бездны! — с ревом опустил я свои с трудом слушающиеся ладони на тело одержимого.

На этот раз я не стал одергивать руки. Незачем. Хуже чем есть мне не будет, а для полного выздоровления человека нужно вытащить все что есть. Так что я стиснул зубы и терпел. Не проронил ни слова пока горел черный огонь, как и не проронил и после, когда без сил свалился с Ветарсис прямо на пол.

Теплые колени Юноны и ее ласковые руки я почувствовал, когда Жимбо уже работал над моими руками. Лита сидела подле отца и помогала тому с врачеванием, подавая ему какие-то различные предметы. Выглядела она при этом столь подавленно и отрешенно, что я не удивился бы если бы это она была на моем месте.

А вот что меня заинтересовало куда больше, это картина за спиной толстяка. Там сидел на земле седой и уставший мужчина, худой до невозможности, но при этом живой и относительно здоровый. А еще в сознании и под опекой матери. Ветарсис порхала над ним и осматривала со всех сторон также придирчиво, как заводчик осматривает помет родившей кошки.

«С тебя причитается старая кляча», — подумал я смотря ей в спину.

Ха, повернулась. Ну смотри-смотри, все равно от оплаты не отвертишься.