— Помолчи и не перебивай,- твёрдо произнёс Шуйский.- Я даю тебе совет, Юра. Послушай его внимательно. Когда дело дойдёт до нашей с отцом свары, хорошенько подумай, на чьей стороне тебе стоит выступить. Ты знаешь, я с тобой веду себя всегда предельно чисто и открыто, как мы когда-то давно условились. Сейчас это не просто разговор — это обсуждение скорой перспективы. Между мной и отцом быть войне. И в ней выиграю либо я, либо он. Кто-то из нас двоих умрёт.

Маркиз говорил твёрдо и уверенно, но внутри у него всё ревело от волнения и обиды. Кто бы что ни думал, но своего отца Гавриил любил. Несмотря на его властность, строгость и вечное отсутствие времени, он любил его. А вот отец, как оказалось, всё это время лишь терпел сына. Герцог не смог принять чужую кровь. Только совсем недавно маркиз смог сопоставить некоторые факты из своей жизни и жизни отца. Визиты иностранных лекарей в дом герцога, попытки отца наладить связь с князем Травиным. В детстве, Гавриил думал, что его отец часто болеет, и чтобы сын не видел его страданий, он каждый раз отсылал его подальше из усадьбы, когда к нему прибывал очередной лекарь. Теперь-то Гавриил догадался, что не болел герцог в том смысле, в котором он думал в детстве. У старика просто не работала его палочка-выручалочка, каждый его выстрел был холостым. И лекари пытались это дело исправить. Шуйский старший всё не оставлял надежды заделать собственного наследника, не «бракованного». Долго и упорно он пытался излечиться от мужской слабости. И после того как Гавриил узнал, что Михаил Медведев сильный лекарь, ему всё стало ясно. Маркиз даже не стал пытаться искать другие доводы, в его голове пазл сложился окончательно.

* * *

Тюмень, имение рода Медведевых

В усадьбу я вернулся аккурат в тот момент, когда бывшие юнки грузились в автобусы. Основная масса детишек веселилась и голосила, обсуждая свою скорую отправку в детских лагерь на берегу моря. И только их бывшие лидеры, Пётр и Александр, выглядели удручёнными. Ну конечно, привыкшие к жизни на улице подростки быстро смекнули, что резкая отправка на море не может быть чем-то запланированным. А раз поездка незапланированная, значит что-то случилось и их хотят отослать прочь. Пришлось мне пойти и поговорить с ними, ведь дети улиц, существа непредсказуемые, с них бы сталось убежать на ближайшей остановке и вернуться обратно в город идя по трассе пешком.

Пока я объяснял парням, что ничего особо страшного не произошло и их отправляют в поездку исключительно в качестве перестраховки, случилось кое-что неожиданное. Потапыч забрался в автобус. Представляете? Родовой зверь собрался укатить в закат вместе со своей любимой ребятнёй. Это ведь надо быть таким наглым! Пришлось косолапого из автобуса вытаскивать. Мало того что без меня или другого сопровождающего представителя рода Потапычу нельзя передвигаться по стране, так я его ещё и в войне хотел попросить поучаствовать. К слову, лохматый пожиратель мёда не оценил моих стараний по поводу извлечения его туши на улицу. Он до последнего не хотел покидать салон автобуса! Ну хоть детям весело стало, ведь скакал он от меня по сиденьям добрых пять минут. В конце-концов, я не выдержал и пригрозил ему, что если он сейчас же не покинет автобус, ему наша кухарка больше не приготовит ни одного блина с начинкой, и мёда в сотах он больше не получит. Слава Звёздам, что это подействовало. Медведь пусть и с неохотой, но на улицу вышел. Правда перед этим, подошёл к некоторым из детей и облизал им щёки. После такого трогательного прощания у меня пропала вся злость на него. Любит Потапыч юнок, что тут скажешь.

Автобусы с детьми уехали за три с половиной часа до полуночи. Этого времени им вполне хватит на то чтобы добраться до границы губернии. Ну а на случай непредвиденных ситуаций, вместе с ними в дорогу отправились ещё и три десятка моих гвардейцев на Тиграх. У них приказ, сопроводить детей до границы губернии. После того как граница будет пересечена, сопровождать детей будет лишь одна машина и пять находящихся в ней гвардейцев. Остальные мои люди повернут назад. И поедут они не абы куда, а к загородному дому Корюшкиных.