— Наш ректор дал многим ребятам второй шанс на жизнь. И не вам его судить. Или мне вам напомнить о том, сколько студентов из нашей Академии направляется прямиком к вас на службу? И, когда вы забираете лучших, вас не особо интересует прошлое таких студентов. Так что давайте оставим эту тему. А если вам что-то не нравится — так говорите об этом не нам, а вашему непосредственному начальнику. Любому из них двоих — и уж пусть тогда они решают все проблемы и разногласия с нашим ректором.

— Решат, как же, — зло пробормотал мужчина. — всем известно, что они друзья еще с давних пор.

— А вот с этим бы я поспорил — многие знают, что уже довольно долгое время между ними нет былой дружбы. А все из-за баб…

— Кхм, не думаю, что это вообще уместно обсуждать, тем более сейчас, — холодно произнес седовласый мужчина, — так что думаю, на этом закончим. А вас, Яра, я поздравляю с зачислением в нашу Академию. Конечно, официально об этом вам объявят позднее, но решение уже принято сейчас. Буду рад вас видеть на своих занятиях. А теперь можете быть свободны.

— Благодарю, — пробормотала я, немного ошарашенная произошедшим.

Слишком быстро все произошло. Да и столько новой информации.

Выходила я из кабинета на негнущихся ногах.

А в голове был лишь один вопрос…

Что это сейчас вообще такое было?!

Я не могла вымолвить ни слова — горло перехватило от волнения, а гамма эмоций, обрушившаяся на меня при виде него, распирала настолько, что я, кажется, и вовсе позабыла все слова.

Я могла бы в это мгновение даже гордиться собой — я ничем не показала тех чувств, что в одно мгновение смели мое спокойствие. Даже тихий судорожный вздох, вырвавшийся из моего горла, остался незамеченным для всех.

Для всех, кроме, пожалуй, Анта. Но он даже и без этого вздоха догадался бы, что что-то произошло. Что-то очень серьезное, что-то, что заставило мои внутренние стены сдержанности и невозмутимости рухнуть под огнем моих чувств. Что-то настолько сильное, что ударило не только меня, но и эмпанта, даже не заметив артефакта, защищающего его от подобных случаев.

Бедный Ант — не повезло ему с первым другом. Если подобное будет продолжаться и дальше, то ему лучше будет подыскать другой источник спокойствия — пусть я и большую часть времени довольно хладнокровна, но эта сила эмоций, бьющая ничуть не легче любого другого физического удара…

Но, кажется, досталось ему на этот раз не так уж и сильно — видимо, все-таки артефакт смог перетянуть на себя большую часть удара. Ант лишь вздрогнул, как после легкого толчка, после чего, кажется, пристально посмотрел на меня.

Я этого толком и не видела — лишь краем сознания зафиксировала тот факт, что Ант не сильно пострадал.

Хорошо.

Все мое основное внимание было уделено ему.

Моему призраку из прошлого, что так неожиданно появился в моей жизни. Моему другу, человеку, ради которого я готова была и жизнь отдать. И, я была уверена в том, что он тоже поступил бы так же. По крайне мере тогда.

Наверное, со стороны я выглядела несколько равнодушной — я настолько сильно была удивлена встречей с ним, что даже не могла и пошевелиться. Наверное, это меня и спасло.

Лишь только мой взгляд, думаю, выдавал меня с головой.

Я смотрела на него жадно, ненасытно и все никак не могла насмотреться. Казалось, отвлекись я на него хотя бы на мгновение — и он исчезнет, словно мираж.

Я смотрела не него, впитывая всей своей сущностью каждую черточку его лица. Каждое движение губ. Каждый взмах ресниц.

Он так сильно изменился, и все же я легко узнавала в нем того парня, которого полюбила всем сердцем.

Возмужал. Даже появилось пару едва заметных шрамов. И смотрит на мир теперь совсем иначе — это взгляд уже не мальчика. Это взгляд мужчины. Воина.

А эта едва заметная горькая складка между бровями, словно свидетельство долго мучающей боли? Раньше ее не было…

Что же ему пришлось пережить за эти годы? Что же такого случилось за это время, что он так изменился? Почему он выглядит как воин, что ожидает нападения в любую минуту? Как он живет в таком постоянном напряжении? Нет, он и раньше никогда не был доверчивым и наивным, но… боги, сколько ему пришлось сражаться? За себя? За свою жизнь и свою свободу?

Кажется, я разучилась дышать.

Кажется, я сошла с ума, иначе как объяснить это дикое желание, плюнув на все, просто подойти к нему, обнять, уткнуться в плечо и разрыдаться, как маленькая девочка. Реветь навзрыд от несправедливости мира, от того, что судьба отняла меня у него, от того, сколько боли он пережил за эти годы…

Может, никто другой этого и не видел. Но я, знающая его столько лет, знающая его едва ли не лучше всех остальных… я видела в нем некоторую надломленность.