Вверху был написан адрес, с которого приходили анонимки. Ниже располагалась какая-то схема, под нею – несколько строчек, состоящих из значков и цифр: видимо, те самые системы шифрования, которые мог использовать отправитель, чтобы обойти защиту. Когда Дивайн разглядел нижнюю, то ахнул: адрес оказался знакомым. Рядом, в скобках, было выведено имя:

Уилл Валентайн.

Сбоку виднелась еще одна надпись:

Охренеть!

Дивайн вернулся в гостиную и осмотрел камин и окна. Следов взлома не обнаружилось. Тот, кто пустил в дом газ, находился внутри. Подозрение, разумеется, падало на единственного человека, который избежал отравления и куда-то пропал.

Многое вставало на свои места. Валентайн – русский. Он поселился в доме одновременно с Дивайном. Люди Кэмпбелла выяснили, что большая часть средств, поступающих через «Коул и Панч», идет из России и дружественных ей стран. Валентайн – опытный хакер, поэтому ему не составило бы труда отправлять зашифрованные послания.

«Забавно, что я просил его отследить собственную анонимку. Вот он, наверное, веселился… Я рассказывал ему о деле, в котором он и без того участвовал, только с другой стороны. И про «Зону 51» он ничего важного не сообщил».

Как можно было оказаться настолько слепым? Валентайн знал и о том, что Дивайн встречается с Сарой.

«А значит, убийства никак со мной не связаны. Просто ложный след. Причина в том, что Сара узнала про «Акриду-групп», рассказала Дженнифер Стамос. Та пришла ко мне. Ее встретил Валентайн. Он мог подслушать наш разговор на крыльце и убить Стамос. Что до родителей Юс, они жили в доме Сары. Валентайн со своими сообщниками предпочел не рисковать – вдруг старики найдут какие-то улики, например записи. Я так и думал с самого начала. Надо было верить чутью».

Вся символика, окружавшая убийства, оказалась не более чем отвлекающим маневром. Истинный мотив был прост: деньги или власть, что, по сути, одно и то же.

Дивайн вышел из дома и поехал в больницу.

Тэпшоу выглядела очень неважно. Ее трясло; она то открывала глаза, то снова зажмуривалась.

Дивайн посмотрел на монитор и отметил, что уровень кислорода в крови стал выше, но до сих пор не вернулся в норму. Девушка была слишком худой, наверное, ей не хватало сил прийти в себя.

Он сел рядом с кроватью и взял соседку за руку, глядя, как медленно поднимается ее грудь.

– Прости, что так вышло…

Сперва она осталась без денег Чилтона, теперь чуть не погибла. И виноват прежде всего Дивайн.

И Уилл Валентайн, который оказался темной лошадкой.

– Вс-се х-хорош-шо, Т-трэвис.

– Я видел твою записку, Джилл. Я видел, что ты отследила письмо.

– У-уилл н-н-н…

Дивайна вдруг осенило, что именно по этой причине русский бросился в бега, решив заодно избавиться от соседей. Он каким-то образом понял, что Тэпшоу его вычислила.

– Я разберусь, Джилл. Не волнуйся. Мы его найдем. Обещаю. А сейчас надо позвонить твоим родным. Ты говорила, мать преподает в Калифорнии? А что насчет отца? Или брата? У тебя есть их номера в телефоне? Или в ежедневнике?

Без пароля включить ноутбук или телефон не получится.

Девушка пробормотала что-то бессвязное и опять закрыла глаза, засыпая.

Дивайн взглянул на монитор: все показатели оставались прежними, не спеша приходить в норму. Когда же она очнется?

Он перешел в соседнюю палату к Хелен Спирс, но ее там не оказалось.

– Спирс выписалась два часа назад, – сообщила медсестра.

– Не слушая врачей?

– Да, но думаю, с ней всё в порядке. Когда ее привезли, она уже пришла в себя. Женщина молодая, крепкая. Та, вторая, гораздо более худая, вдобавок у нее анемия. За ней мы наблюдаем.

– Спирс не говорила, куда собирается? Я ее сосед.

– Нет, не говорила.

Уж не с Валентайном ли она решила встретиться? Если да, то зачем?

«Кажется, враги окружили меня со всех сторон в собственном лагере».

В Афганистане было проще.

* * *

На следующий день Дивайн пришел на работу и сел рядом с коллегами, которые уныло смотрели в свои экраны. Видимо, до них дошли слухи, что фирма вот-вот закроется.

Он связался с Калифорнийским технологическим университетом, где преподавала мать Тэпшоу, и оставил для нее сообщение, вкратце рассказав о случившемся. От Спирс так и не было вестей.

Вскоре написала Монтгомери. Они договорились встретиться вечером в городе.

Когда Дивайн приехал в кафе, девушка уже ждала его. Он рассказал ей о ночных событиях.

– Господи! – выдохнула она.

– Двое из моих соседей пропали. Валентайна не было дома, когда включили газ.

– Он тоже участвовал в отмывании денег? Вместе с Коулом?

– Видимо, да.

Дивайн пояснил, что именно Валентайн отправлял электронные письма.

– Значит, он работает на твоих противников?

– Решил избавиться от меня, а заодно и соседок. Но Джилл успела его вычислить. Кэмпбелл объявил Валентайна в розыск.

– А что Спирс?

Дивайн покачал головой.

– Она выписалась из больницы. Не отвечает ни на звонки, ни на письма.