– Дэннис сам не знал, чего хочет. Но как бы там ни было, мне очень жаль. Прости.

Она выстрелила, и пуля угодила Дивайну в правое плечо. Его откинуло к шкафу, он упал. Кровь струей хлынула по груди. Он зажал рану ладонью.

Тэпшоу подошла ближе и приставила пистолет к голове.

– Прости, я целилась в сердце. Я не очень хорошо стреляю. Сейчас все закончится, Трэвис. Честное слово. Я правда не хотела, чтобы так вышло.

Грохнул второй выстрел.

Тэпшоу вздрогнула: пуля вошла ей в спину, прошла через худощавое тело и вылетела из груди. В полубреду, корчась от боли, Дивайн увидел, как продолговатый стальной цилиндр несется дальше и врезается в стену.

Тэпшоу качнулась. Пистолет выпал. Она упала ничком на твердый пол и затихла, непроизвольно дергая конечностями: жизнь утекала из нее вместе с кровью.

Дивайн, слабея от боли, повернулся к дверному проему.

На пороге стояла Хелен Спирс, все еще направляя «Глок» в сторону Тэпшоу. Она посмотрела на Дивайна и подбежала к нему, по пути выхватывая из кармана телефон.

– Трэвис! – позвала она.

В этот момент сознание окончательно померкло.

Дивайн лежал на больничной койке, но мыслями находился в другом месте.

Слышались глухие удары вертолетных лопастей, кожу обжигал раскаленный воздух из пустыни, во рту ощущался гадкий вкус красного песка, ноздри забивали едкие пары авиационного топлива. Мерзкое чувство… особенно когда умираешь.

Самодельное взрывное устройство отшвырнуло Дивайна, несмотря на его вес, словно пушинку. Он пролетел по изрытой колесами дороге и упал на землю уже без сознания. Очнулся он в тумане под действием морфина. Перенес несколько операций и пересадку кожи, а через два года все повторилось снова, когда криво пущенная снайперская пуля нашла в бронежилете слабое место и разворотила плечо вместо черепа.

Только в тот раз плечо было другим, и события разворачивались в Кандагаре.

Дивайн моргнул, пытаясь прийти в себя, и оглядел стерильную больничную палату. Несмотря на капельницу с морфином, он чувствовал все прелести от попадания девятимиллиметрового патрона и последовавшей за ним операции. Без обезболивающих он сейчас корчился бы в агонии.

Плавая вне времени и пространства, он с трудом сфокусировал взгляд на двух мутных силуэтах.

Эмерсон Кэмпбелл был в костюме, но без галстука. Рядом стояла Хелен Спирс в темно-синем жакете с юбкой и с красным платком на шее. На мгновение полупьяный Дивайн принял ее за стюардессу.

– Как самочувствие? – спросил Кэмпбелл.

Дивайн попытался ответить, но губы не слушались.

Спирс села рядом, взяла его за руку и крепко стиснула пальцы.

– Прости, я опоздала. Мне так жаль…

Он был вынужден признать, что девушка и впрямь выглядит огорченной. В уголках глаз блестели слезы. Но, возможно, ему просто чудилось под действием морфина.

– Кто ты?.. – вот и все, что он сумел выдавить.

Кэмпбелл шагнул вперед.

– Она работает на меня, Дивайн. Специальный агент Хелен Спирс. Это она стреляла на школьном стадионе, чтобы спугнуть Эрика Бартлетта. Ей было велено тебя охранять. С Тэпшоу, увы, мы недоглядели.

– Он-на умерла? – выдавил Дивайн.

Спирс медленно кивнула.

– Да. Пришлось выбирать: или ты, или Тэпшоу. – Она взглянула на Кэмпбелла. – Не могли бы вы оставить нас на минуту, сэр?

Кэмпбелл кивнул и вышел из палаты.

Спирс придвинула стул ближе и внимательно посмотрела на Дивайна.

– З-значит, ты мой ангел-хранитель? – просипел он.

– Да. Когда Кэмпбелл решил тебя завербовать, то велел мне снять комнату рядом.

– Ты… спишь со всеми, к-ого…

– Нет. Сделала ради тебя исключение. – Она улыбнулась, хотя в глазах блестели слезы. – В прошлом у меня есть пара грехов, Трэвис. Как и у тебя, наверное. Кэмпбелл собирает таких людей. Мы вроде игрушек нетоварного вида. С повреждениями, но вполне способны…

– На искупление? – подсказал он.

– Да, оно самое.

– Значит, ты переспала со мной, чтобы подобраться поближе? – пробормотал он.

Спирс долго глядела на него, и лицо у нее было странным, хотя одурманенный наркотиками Дивайн никак не мог понять причину.

– Я переспала с тобой, Трэвис, потому что этого хотела.

– З-зачем ты об-быскивала комнату Уилла?

– У меня возникли подозрения, что в доме творятся нехорошие дела. Решила выяснить, нет ли у нас врагов в собственном лагере.

Она погладила Дивайна по щеке. Это оказалось на удивление приятно.

Дивайн кивнул и закрыл глаза, ощущая, как по венам течет морфин, вступая в ожесточенную схватку с болью, пульсирующей в пробитом плече.

Проснувшись, он почувствовал себя лучше – видимо, выздоровление шло полным ходом. Когда приходили Кэмпбелл и Спирс, в палате было темно, а сейчас ее заливал свет. По ощущениям, прошло несколько дней. Постоянно заглядывали медсестры, заходили врачи.