– Ух ты, что-то новенькое! Мне не задают вопросов, особенно когда я сама делаю первый шаг. Обычно приходится тормозить, чтоб на мне не рвали одежду. – Монтгомери окинула Дивайна оценивающим взглядом. – Ты хороший парень; по крайней мере, так кажется. Не похож на остальных. Тебе как будто нет дела до того, что волнует весь город.

– И что же это? Деньги? Престиж?

– И они тоже. Нью-Йорк – прекрасный город, тут много развлечений, чудесная атмосфера, но без конкуренции здесь не выжить. Чего бы ты ни добился, этого всегда будет мало.

– Ты про Брэда Коула? – уточнил Дивайн.

Монтгомери допила пиво и задумчиво уставилась в промежуток между зданиями, где блестела вода. Дивайн поинтересовался:

– Если вернешься в колледж, какую выберешь профессию?

– Ту, где надо работать с людьми, – произнесла она, медленно растягивая слова.

– Например, психолога?

– Нет, хочу быть фотографом. На фотографии можно запечатлеть что угодно. Как бы люди ни лгали, их истинная сущность всегда проявится на снимке.

– Даже если они стараются ее скрыть?

Она повернула к нему голову:

– Тогда – тем более. Как бы они ни притворялись, характер все равно будет виден – в жестах или в мимике… – Монтгомери достала телефон. – Ну-ка улыбнись.

Девушка нажала кнопку и уставилась на экран.

– Что ты видишь? – спросил Дивайн с любопытством.

– Парня, у которого уйма проблем. Но человек он хороший.

– Как думаешь, у меня все получится? – Дивайн не понимал, почему спрашивает, но отчего-то хотел услышать ответ.

– Не знаю, Трэвис. Не думаю, что такое можно знать заранее. – Она посмотрела на него. – Что бы ты сделал, если бы знал, что завтра никогда не наступит?

– Пошел бы к отцу.

– Зачем? Помириться?

Вспомнилось, как они с отцом напились, отмечая его стажировку в «Коул и Панч».

– Нет. Я велел бы ему не лезть в мою жизнь и дать жить так, как мне хочется. Сказал бы, что не нуждаюсь в его одобрении, оно меня совершенно не волнует.

Монтгомери молча смотрела на него, не отводя взгляда.

– Что? – не выдержал он.

– Примерно то же самое я сказала матери.

Дивайн оставил девушку сидеть на крыше, а сам вышел на улицу, но не успел сделать и десяти шагов, как ему в голову пришла одна идея. Он достал телефон и проверил, кому принадлежит здание, где живет Монтгомери.

И – кто бы сомневался! – владельцем оказалась старая добрая «Акрида-групп».

Он убрал телефон и направился к ближайшей станции метро, но дорогу ему преградили двое мужчин.

Детективы Шумейкер и Экман выглядели еще более мрачными и раздраженными, чем накануне. Похоже, следствие зашло в тупик. Шумейкер вынул изо рта сигарету, бросил ее на асфальт и растер каблуком.

Казалось, вместо окурка он представлял голову Дивайна.

– Вы что, меня преследуете? – спросил тот. – Откуда такой интерес?

Оба промолчали.

– Вы нашли детектива Карла Хэнкока?

– Его не существует в природе, – буркнул Экман.

– Я уже догадался.

– Нам кажется, ты его придумал.

– Зачем?

– Чтобы отвести от себя подозрения! – рявкнул Экман. – И направить нас по ложному следу!

– Да, конечно. Надеюсь, получилось? Долго вы искали фальшивого детектива?

– Заткнись, умник. Где ты сейчас был? – мрачно спросил Шумейкер.

– Это не имеет никакого отношения к следствию.

– Нам виднее! – огрызнулся Экман.

– Вряд ли.

– Думаешь, мы с тобой шутки шутить намерены? – спросил Экман, подойдя так близко, что Дивайн ощутил на лице его дыхание. – По-твоему, убийство – забава?

– Я думаю, вы пытаетесь раскрыть дело как умеете. По крайней мере, хотелось бы верить. Вы проверили видеозаписи? Или журнал безопасности? Вам же известно время смерти. Мне еще детектив Хэнкок о нем говорил.

В ответ – два свирепых взгляда.

Дивайн закатил глаза.

– Боже, ну скажите, что вы хоть что-нибудь нашли!

– В компании произошел технический сбой, – признался Экман.

«О да, господин следователь, я даже знаю, что стало причиной».

– На всякий случай, если вам снова позвонит миссис Юс – она приглашала меня на разговор. Я только что от них. Она рассказала, что вы нашли клинику, где Саре сделали аборт. – Дивайн задумчиво огляделся. – Или вы уже знаете и ехали за мной сюда из самого Бруклина?

– Она не имела права ничего тебе рассказывать.

– Вы ей об этом говорили? У меня сложилось впечатление, что эта дамочка делает только то, что считает нужным.

Детективы ничего не ответили, и Дивайн продолжил:

– А теперь действительно важный вопрос. В утробе Сары остались следы ДНК, по которым можно определить, кто отец ребенка?

– Зачем? – спросил Экман.

– Потому что если остались, я готов сдать любые анализы, лишь бы от меня отстали.

– Ты такой спокойный только потому, что знаешь, что никаких следов нет.

– Точно? Она ведь была беременна, и…