Валежный, получив весточку от Чернова (телеграф работал паршиво, но работал же!), рванул вперед со скоростью ракеты. И нашлись у него в отряде люди, которые знали окрестности.

Валежный плюнул на все, рискнул и отправился через болото. Погрузил орудия на дрезины, сколько мог, погрузил на них людей, прибавил броневики – и помчался спасать подчиненного. И ударил Броневому в тыл.

Вполне успешно и неожиданно.

Появись на поле боя «счастливчики»…

Не удери Радикал и Ферей…

Но все сложилось один к одному. И Валежный получил самый большой выигрыш в своей жизни. Русину.

Звенигород.

Оставалось договориться с Пламенным. Если это вообще возможно. Вряд ли человек капитулирует, зная, что противнику нужна его голова. Но, может, остальные задумаются? И выдадут главнюка с головой? Для начала – с головой. А там уж пусть его победители сами обезглавливают. Или еще чего придумают, поинтереснее.

Вот и телеграфировали.

Предложили сдаваться – или послезавтра Валежный войдет в город. Хотя так и так Валежный собирался атаковать уже завтра. Когда подойдут остатки сил. Кстати, вместе с Яной. Рисковать императрицей генерал не собирался. Да Яна и не напрашивалась.

Плохой из нее солдатик. Лучше она с арьергардом прогуляется. Для здоровья полезнее будет.

Пламенный посмотрел еще раз на телеграмму.

И швырнул в стену здоровущую чернильницу.

«Послезавтра буду Звенигороде. Предлагаю сдаваться. Валежный».

СВОЛОЧЬ!!!

Ну, погоди ж ты у меня!

Закончив бушевать, Пламенный отряхнулся – и отправился в лионесское посольство.

* * *

– Вы – что?!

Выдержка решительно не хотела возвращаться к Пламенному. Убивать хотелось!

Медленно, жестоко и цинично. Всех.

По два раза! А Броневого – три! Жаль, сам подох! Пламенный еще бы и труп осквернил, и ногами попинал.

Но Слейда бы тоже…

Только вот ничего это не изменит. Вот он, сидит, сам удрученный донельзя.

– Я. Хочу. Погрузиться на корабль.

– Ее величество настрого приказала. Никого на наши корабли не брать.

– Но у меня есть подданство…

– Жом Пламенный, буду честен… – Тор Дрейл смотрел грустно. Чего уж, мимо него такая прибыль уплывала! – Полагаю, вы хотите не просто уехать, а именно погрузиться?

– Ну да.

А что? Оставлять тут все, в Русине? Размечтались!

– Ее величество приказала жестко. Ни переговоров. Ни перевозок. Ни даже простого причаливания к берегу. Более того, она дала указание не сотрудничать с Освобождением.

Пламенному показалось, что он видит кошмар. Тягостный и непрекращающийся.

– Но почему?!

Слейд только руками развел.

– Я… Тор Вэлрайо знал больше. Но ему на замену пока никого не прислали, к моему сожалению.

Пламенный заскрипел зубами.

– Я могу…

– Вы не понимаете, жом Пламенный. Я могу вас погрузить на корабль. После чего его проверят. Вас утопят. Меня… моей карьере – конец. Я не знаю, что сказали ее величеству и кто, но…

– Я знаю, – почти прошипел Пламенный.

Чего уж тут не знать?

Анна, гадина такая! Вот кто мог. И не просто мог, а наверняка и сделал. Но толку-то скрежетать зубами? Лучше расспросим…

Уходил из лионесского посольства Пламенный в преомерзительном настроении.

Уплыть – не выйдет. Никак. Даже если он на своем корабле поплывет, все равно его перехватят и утопят.

Уехать?

Ага, к Логинову в ручки, которые тот уже потирает в ожидании встречи.

Или к Валежному.

Бежать? Скрываться затравленной крысой, прятаться и всю жизнь помнить? Помнить, как у твоих ног лежал Звенигород?! И ты все проиграл?!

Это не жизнь.

Я такое помнить не согласен. Это вы меня попомните.

Валежный, при всей его гениальности, забыл, что крысу нельзя загонять в угол. Она опасна. Вот Пламенный и решил укусить. И приказал вызвать к себе жома Огненного.

У него был еще один козырь в рукаве. Настало время бросить его на стол.

Ида, Свободные герцогства

– Смотрите. Домик небольшой, но уютный.

Ида вместе с жомом Меншиковым осматривала дом. Честно говоря, так себе. На шестерочку из десяти. Весьма сомнительное удовольствие.

Но стены неплохо сделаны, расположение комнат удобное…

– Да, пожалуй, можно взять, – тоном записной кокотки протянула великая княжна.

– Думаете, тора?

– Ну… только не за такую цену, конечно! Здесь же все переделывать! Стены надо обтянуть розовым шелком, панели поменять на более светлые, это ж ужас, как все мрачно!

Смотрела при этом Ида на панели из резного мореного дуба. И даже потихоньку восхищалась тонкостью резьбы, но только мысленно.

– Другая мебель, другие шторы… это влетит в хорошую сумму.

– Ваша правда, тора. Ладно, ежели цену снизите, так возьмем, – вздохнул мужчина.

Ида отлично понимала, что Федору Михайловичу нравится дом. Но что за купец, который не торгуется?

Слово за слово – и сговорились. За две трети первоначальной цены.