Он и смотрел ночью. На огонь смотрел, через огонь, вот и увидел. Печати смерти на лицах.

Она уже коснулась большинства из присутствующих своим крылом. Уже ждала. И какая же она голодная…

Мирче затрясло. Волчий вой стал уже последней каплей, и он ринулся к командиру.

По счастью, Никола к нему прислушивался.

– Куда и когда? Этим вечером. Мы Ковальский кремль охраняем. Берем оружие, сколько унесем, и вперед. Ударим во фланг Благому, прорвем его и уйдем к Логинову.

– Лишь бы нас там не повесили.

Мирче качнул головой.

Тревога, которая грызла его, словно большая крыса, постепенно отступала.

Обожралась.

– Не повесят. Попомни мои слова, нас просто отпустят домой.

– Твои бы слова…

– Верь мне.

И забегая вперед: как Мирче сказал, так и случилось.

* * *

Их остановили быстро. Не огнем, окриком. Батальон уже успел выйти из города, перестреляв по дороге многих… своих?

Бывших своих.

Подвоха от них не ждали, удалось обойтись без погибших, так, с десяток человек ранили, но не слишком серьезно, идти смогут. Из города они вышли и двигались на север, когда в землю перед ним ударила пуля.

– Стой! Кто идет!

Никола порадовался, что они шли тихо, не стреляли, не шумели…

– Командир шестнадцатого стрелкового батальона, Никола Фере.

С той стороны повисло молчание. Потом тот же голос с немалым подозрением уточнил:

– У нас нет такого батальона.

– У Логинова – нет, – объяснил Никола. – Можно мне подойди поближе? Мои люди не станут стрелять.

– Ладно. Иди сюда…

Никола сделал шаг, второй, оказался перед бруствером, из которого легко вылез незнакомый офицер.

– Тор Фере?

– Командир бывшего шестнадцатого стрелкового батальона подполковник Фере. Указом императора.

– А потом?

Никола пожал плечами.

– Выбора не было. Наш полк оказался на территории освобожденцев. Калинин перешел на их сторону, пришлось и нам… не то уничтожили бы сразу. А сейчас появилась возможность выбраться. Не хотим воевать за эту мразь со своими.

Слова были найдены правильные. Офицер чуточку расслабился.

– Перебежчики, значит…

– Бегут от войны. А мы не хотим стрелять в своих, – поправил Никола.

Офицер подумал, но недолго. Данный вопрос выходил за пределы его полномочий.

– Сложите оружие. Я провожу вас, подполковник, к генералу.

– Меня одного?

– Вас и еще одного человека. Остальные подождут здесь.

Никола обернулся к Мирче и кивнул парню. Пошли, мол… знающий.

Но он видел.

Видел, как Мирче переводит дух.

Видел, как вытирает со лба капли пота.

И… он почувствовал это на долю секунды. Словно мороз пробежал по спине. Словно что-то ледяное коснулось головы. И в небе, высоко, он увидел белую сову.

Полярную.

Четко-четко, словно кровью на белой стене, Никола увидел и слова:

Смерти вы избежали.

И ему стало легко.

Логинов! Пусть будет Логинов! У Никола сегодня второй день рождения, считай! Должен же кто-то его поздравить!

* * *

Такого подарка, как триста перебежчиков, Логинов не ждал. Но и отказываться не стал – дурак он, что ли?

Принял вполне радушно, разве что приказал сдать оружие. Но Никола этого и ждал.

Оружие они отдавали честь по чести, за исключением фамильных клинков. Но тут уж и Логинов сделал уступку. Родовой кинжал – не просто ножик для мяса, это ценность и память, в иных семьях клинкам по триста лет уж исполнилось.

Оружие генерала порадовало.

Перебежчики, которые заодно проредили ряды врага, – тем более!

Но не оставлять же их в своих рядах?

Так что часть Никола Фере отправилась домой. Путь им предстоял долгий, но приятный. А штурм – штурм продолжался.

* * *

Сильный дождь ухудшил видимость, и этим воспользовался полковник Гвоздев. Взяв с собой двести человек, он обошел Ковальск с тыла и попробовал пробиться через кузнечные предместья.

Ему повезло, Калинин не стал серьезно защищать кузнечные кварталы. К чему?

Вот заводы, фабрики, склады – дело другое. А дома? Что – дома?!

Людишки еще отстроятся!

Когда освободятся от оков!

Завязался бой, но Гвоздев ломился, словно бронемашина через кустарники. И потихоньку шел вперед.

Против него бросили две части, но части новобранцев. Тех, кто был в данный момент на окраине.

Гвоздев разделал их под орех и пошел дальше.

Видя, что полковник не возвращается, и получив от него донесение, усилил напор и Логинов. В рядах освобожденцев постепенно начала нагнетаться паника.

Это у Никола была возможность уйти. И то – до боя. А у кого-то желание было, а возможности не было.

А жить хотелось.

Что оставалось делать таким людям?

Ждать удобного момента. А потом удирать. Иногда – стреляя в спину соседа.