– Рябченко, мы это уже обговаривали. Можешь меня обвинять в чем хочешь. Все равно я не виновата. Ты эту брошь сперла, если поискать, так и улики найдутся.

– Не найдутся.

– То есть брошку действительно ты сперла. И небось не первую?

– Мамахен уже шестерых девок уволила. Все жалуется, как сложно найти приличную прислугу.

– Лучше б она тебя к Витюше отправила, – не вытерпела Кира. – Вот ты стерва! Из-за него меня подставила? Да?!

Олеся злобно оскалилась:

– Ты сама виновата!

– В чем? В том, что красивее тебя?

– Ты?!

– Витя так и посчитал. Этого ты мне и простить не можешь, верно?

– Да пошла ты…

– Идти?

Олеся опомнилась:

– Так… хватит! Слушай сюда! Один раз ты отвезешь сумку по адресу, который я тебе скажу. Съездишь, заберешь, привезешь…

– А чего сама не отвезешь?

– Мать не одобряет. У меня есть сводный брат, я ему помогаю, а ей не нравится. Там в сумке ничего такого не будет, просто вещи.

Кира заколебалась.

– Дорогие, но вещи.

– А если ты что-то краденое туда подсунешь?

– Не подсуну.

– И ты точно от меня отвяжешься?

– Обещаю.

Кира изобразила сомнение, но в итоге согласилась. Один раз.

Олеся торжествовала. Поговорку про «коготок увяз – всей птичке пропасть» она знала. Но не думала, что птичка может оказаться и птеродактилем.

Яна, Русина

– Сволочи! Простите, ваше…

– Тора Яна. Кто сволочи? – Яна смотрела в злые глаза тора Изюмского.

Сволочами традиционно оказались крестьяне. За что?

Да за картошку!

Изюмский, видите ли, проникся полезной новинкой. И хотел ее вводить в своем поместье.

Крестьяне новинкой не прониклись. И с картошкой постоянно приключались то беды, то проблемы, то горести. Вот не хотели сиволапые картошку осваивать – и хоть ты тресни!

Принудительно Изюмский ее посадил! Но как заставить людей ее полюбить?

Третий год уже бьется…

Вот и сейчас! На картофельное поле каким-то чудесным образом налетел свинячий десант. Результат?

Печален…

А уж как печален сам Изюмский…

Яна задумчиво кивнула. Да, картошка – спасение нации в голодный год. Те, кто прожил девяностые, с ней сжились и срослись. Ее и сажали, и копали, и от жука обрабатывали, и чего с ней только не делали. И урожая-то добивались отличного! С шести соток до двадцати мешков собирали!^[18]

Сейчас, конечно, она нацию не спасет. Не то количество. Но внедрять-то надо…

Что там рассказывали мужики на кордоне?

Ага…

– Тор Николай, вы наоборот не пробовали?

– То есть? – насторожился Изюмский.

– Вы сейчас как действуете?

Ну как-как…

По-простому!

Раздали в каждую избу по мешку картошки (небольшому), приказали посадить и ухаживать, а если не прорастет… В двух словах – из-под палки.

– Сделайте наоборот.

– Тора Яна? – заинтересовался Изюмский.

Через десять минут он был осчастливлен новой идеей.

Картошку надо было объявить сугубо господским кушаньем. Мол, не хотите – не надо! Мне больше достанется! Всю выращенную картошку – только на господский стол. И чтобы никто ни клубня не уворовал. Следить и не пущать!

А еще слух пустить.

Что картошка-де влияет на мужскую силу. Вот как есть повышает… были стрелки на полшестого, а потом бац – и полдвенадцатого!

А потому перебьются сиволапые, картоху будем растить на экспорт.

Тор Изюмский задумался.

Просветлел, улыбнулся и пообещал попробовать. Яна тоже улыбнулась.

На многое она не рассчитывала. И не думала, что ее имя останется в истории. Но вдруг поможет? И будут люди есть картошку, и будут нахваливать, и детей меньше умрет от голода…

Осталось только вспомнить, откуда взялся колорадский жук.

И – не допустить диверсии.

Но картошка-то полбеды. А так Яне очень сильно требовался мудрый совет. Вэлрайо они выпотрошили до донышка. Сравнили его показания с показаниями Зарайского, по результату аферисту слегка досталось (и чего было так орать, всего-то пару пальцев сломали, и те на левой руке) и опять усадили обоих за писанину.

Пусть работают.

Но и сейчас уже были результаты.

Лионесс, конечно.

Борхум поучаствовал, но в основном это была тактика Лионесса. Стравить между собой двоих противников и под шумок сожрать все сливочки.

В этот раз им не повезло. В кувшине с молоком оказался стрихнин, и Яна намерена была заставить Лионесс выхлебать все до дна. А за все хорошее!

Митя, хоть и скулил, и ругался, и требовал месяц отпуска (и отпускные, да!), но отправился обратно в Звенигород. К жому Тигру. Некоторые вещи тот должен был знать. Даже обязан.

Яна передала с ним достаточно личное письмо. И принялась обсуждать с генералом важную тему.

То есть – почему бы нет?

Пламенный женат. А вот Тигр… работать с ним можно, мужчина он крутой, конкретный, Русину удержит, Яна других таких не знает. Опять же… два враждующих лагеря соединятся и получат определенную легитимность.